Английский язык с Энтони Хоупом. Узник Зенды / Anthony Hope. The Prisoner Of Zenda

As I had ridden publicly in Zenda, and had talked there with Rupert Hentzau, of course all pretence of illness was at an end. I marked the effect on the garrison of Zenda: they ceased to be seen abroad; and any of my men who went near the Castle reported that the utmost vigilance prevailed there. Touched as I was by Madame de Mauban’s appeal, I seemed as powerless to befriend her as I had proved to help the King. Michael bade me defiance; and although he too had been seen outside the walls, with more disregard for appearances than he had hitherto shown, he did not take the trouble to send any excuse for his failure to wait on the King. Time ran on in inactivity, when every moment was pressing; for not only was I faced with the new danger which the stir about my disappearance brought on me, but great murmurs had arisen in Strelsau at my continued absence from the city.

They had been greater, but for the knowledge that Flavia was with me (их = слухов было бы еще больше, если бы там не знали, что Флавия находится рядом со мной); and for this reason I suffered her to stay (и по этой причине я позволил ей остаться; to suffer – страдать; позволять /устар./), though I hated to have her where danger was (хотя мне не хотелось, чтобы она находилась там, где есть опасность; to hate – ненавидеть; не хотеть, испытывать неловкость), and though every day of our present sweet intercourse strained my endurance almost to breaking (и несмотря на то, что каждый день наших теперешних нежных взаимоотношений до предела напрягал мои силы; endurance – выносливость; стойкость; breaking – поломка; разрыв). As a final blow, nothing would content my advisers, Strakencz and the Chancellor (как завершающий удар = и ко всему прочему, ничто не удовлетворило бы моих советников, Штракенца и канцлера) (who came out from Strelsau to make an urgent representation to me (которые прибыли из Стрелсо, чтобы сделать мне необходимое заявление; representation – представление, изображение; утверждение, заявление)), save that I should appoint a day for the public solemnization of my betrothal (кроме того, что я должен был назначить день для всенародного празднования своей помолвки), a ceremony which in Ruritania is well nigh as binding and great a thing as the marriage itself (церемонии, которая в Руритании /считается/ почти обязательным и таким же важным событием, как сама свадьба). And this – with Flavia sitting by me – I was forced to do (и это – /в присутствии/ Флавии, сидящей рядом со мной – я был вынужден сделать), setting a date a fortnight ahead, and appointing the Cathedral in Strelsau as the place (назначив день через две недели, а местом /проведения церемонии/ выбрав собор в Стрелсо; to set a date – назначить дату; ahead – вперед; to appoint – назначать). And this formal act being published far and wide (и этот официальный акт, будучи обнародован повсеместно: «далеко и широко»; to publish – публиковать; оглашать, обнародовать), caused great joy throughout the kingdom, and was the talk of all tongues (вызвал огромную радость по всему королевству и стал главной темой для разговоров; talk – разговор, беседа; слухи, толки; tongue – язык); so that I reckoned there were but two men who chafed at it (так что, как я полагал, было только два человека, которых это не радовало: «которые нервничали по этому /поводу/»; to chafe – тереть, растирать; раздражаться, нервничать) – I mean Black Michael and myself (я имею в виду Черного Михаэля и себя); and but one who did not know of it (и лишь один, который не знал о нем) – that one the man whose name I bore, the King of Ruritania (этим человеком был тот, чье имя я носил, – король Руритании; to bear).