Английский пациент

Вилла Сан-Джироламо, простоявшая там уже не одно столетие, тоже принимает на себя блеск молнии: темные коридоры, комната английского пациента, кухня, где Хана разводит огонь, разрушенная снарядом часовня – все внезапно озаряется, не оставляя теней. Кип уверенно идет под деревьями сада в грозу: опасность быть убитым молнией трогательно мала по сравнению с той, которой он подвергается каждый день. Наивные католические образы из храмов на склонах холмов все еще с ним в полумраке, когда он считает секунды между ударами молнии и грома. Возможно, эта вилла тоже похожа на картину, освещаемую грозовыми вспышками, но это – живая картина: четыре человека в абсолютно разных фазах личных путей от начала к концу земного срока, по прихоти судьбы оказавшиеся вместе, считают эту войну нелепостью.

Перед двенадцатью саперами стояла задача прочесать город. Всю ночь они вламывались в закрытые и открытые подвалы, спускались в канализационные люки в поисках проводов, ведущих к взрывателям, которые могли быть связаны с центральными генераторами. Все двенадцать должны закончить свое дело и уйти в два часа – за час до того, как включат электричество.

Сейчас эта дюжина владеет городом. Каждый – в своем районе. Один – у генератора. Другой – у водохранилища, ныряет раз за разом к плотине: эксперты почти согласились между собой в оценке тяжести разрушений, которые могут быть вызваны внезапным наводнением, если взорвется дамба. Тишина пугала и лишала спокойствия. Из живого мира они слышали лишь лай собак, своевольно оставшихся на улицах и во дворах, да пение птиц, которое доносилось из окон отдельных домов. Когда придет время, Кип войдет в одну из комнат с птицей. Хоть какое-то живое существо в этом вакууме. Он проходит мимо Национального археологического музея, где находятся остатки Помпеи и Геркуланума. Видел там древнюю собаку, замурованную в окаменевшем белом вулканическом пепле.

К левому предплечью привязан саперный фонарь, который включен, и это единственный свет на Страда Карбонара. Он устал от этого ночного поиска, но теперь оставалось немного. У каждого сапера есть радиофон, но они договорились пользоваться им только в экстренных случаях. Больше всего Кипа утомляет тишина в пустых дворах и молчаливые сухие фонтаны.

В час дня направляется к церкви Сан-Джованни, где, как он знает, есть часовня Молитвы по Четкам. Несколько суток назад, когда молнии то и дело наполняли темный город ярким светом, он проходил через нее и видел огромные фигуры, как живые. Ангел и женщина в спальне. После вспышки молнии темнота в очередной раз скрыла эту сцену, Кип посидел на скамье, ожидая нового открытия, но его не последовало.

Сейчас он проникает в тот угол церкви, который ближе к терракотовым фигурам; их лица имеют цвет кожи белого человека. Сцена изображает женщину, беседующую в спальне с ангелом. Из-под просторного голубого чепца выбиваются темные локоны, пальцы левой руки приложены к груди почти под горлом. Приблизившись к фигурам, Кип осознает, что они значительно больше человеческого роста. Головой достает только до плеча женщины, сидящей на кровати. Поднятая рука ангела простирается едва ли не до пятиметровой высоты. И все же это – его компания. Обитаемое помещение, где он вступает в разговор с дивными созданиями, которые представляют сюжет о человечестве и небесах.

Стягивает мешок с плеча и смотрит на кровать. Он бы, право, полежал на ней, но смущает присутствие ангела. Кип обошел тело небесного посланца и заметил пыльные лампочки, прилаженные к его спине под темными крыльями; он знает, что не уснет спокойно в присутствии лампочек. Из-под кровати выглядывают три пары домашних тапочек, что не ускользнуло из замысла автора сцены.

Время около часа сорока минут.

Он расстилает плащ-накидку на полу, под голову кладет мешок, умяв его в форму, близкую к плоской подушке, и ложится на гладкость камня. В детстве в Лахоре всегда спал на коврике на полу спаленки. По правде говоря, и здесь, на Западе, так и не привык спать на кровати. Соломенный тюфяк и надувная подушка – вот постельные принадлежности в палатке на вилле Сан-Джироламо; а в Англии, у лорда Суффолка, он задыхался, утопая в плену мягких матрасов, и не мог заснуть, пока не вылезал оттуда и не ложился на ковре.

Он растягивается вдоль огромной кровати. Туфли тоже большего размера, чем у обычных людей. Такие, должно быть, носили мужеподобные амазонки. Над головой – правая рука женщины. Над ногами ангел. Скоро один из саперов подключит электричество к городской сети, и если Кирпалу Сингху суждено взорваться, он уйдет не один, а в компании женщины и ангела. Или они умрут, или будут жить вечно. Он больше ничего не в силах изменить. Всю ночь искал ящики с динамитом и часовые механизмы взрывателей. Или обломки стен сомкнутся над ним в безобразную пыльную кучу, или он пройдет по улицам города, освещенным электричеством. Как бы то ни было, сапер нашел эти две прекрасные фигуры, сделанные с любовью, навевающие мысль о прародителях, и может отдохнуть под аккомпанемент их безмолвной, беззвучной беседы.