Английский пациент

Скользит под ивами вдоль канала, затем останавливается у небольшой группы домов, снимает со штанин клипсы-зажимы и несет велосипед вниз по ступенькам в маленький сад, детище его жены.

Какая-то сила подняла в этот вечер камень из воды и заставила его двигаться в обратном направлении – в тот городок средь холмов Италии. Может быть, к воспоминаниям подтолкнул химический ожог на руке у девочки, который он лечил сегодня? Или вид каменных ступенек, сквозь которые буйно пробивались коричневые сорняки? Он нес велосипед – только не вниз, как сейчас, а наверх – и на середине высоты ступенек вдруг почувствовал что-то необычное: телепатический вызов? Да-да, это было похоже на работу; значит, память держала воспоминания наготове, как снайпер держит палец на спусковом крючке, в течение всего дня, когда он семь часов кряду принимал пациентов и решал административные вопросы. Или причина – ожог на руке девочки?

Он сидит в саду и пытается представить, какой стала Хана. Живет в своей стране. У нее длинные волосы. А чем она занимается? Он может увидеть ее нынешнее лицо, но не знает, какая у нее профессия и жизнь. Видит, как она реагирует на окружающих людей, наклоняется к детям. За нею просматривается белая дверь холодильника, вдали за окном бесшумно проносятся трамваи. Это тот небольшой подарок, который ему отпущен, как будто она (лишь она) оживает перед ним на пленке, только без звука. Он не может определить, в каком обществе она вращается, о чем говорит. Все, что видит, – ее характер и длинные волосы, которые время от времени падают на глаза.

Сейчас Кип понимает, что у нее всегда будет серьезное лицо. Молодая женщина приобрела вид слегка чопорной королевы, осуществив свое желание выглядеть определенным образом. И ему нравится это. Ее сила. Хана не унаследовала внешний вид от родителей, бабушек или более дальних предков, а сделала его целью, к которой стремилась – и которой достигла. И он отражает теперешнее состояние ее души.

Кажется, каждый месяц или два он получает волшебную возможность видеть ее – будто эти моменты открывающегося канала связи, действие которого трудно объяснить непосвященному, являются продолжением ее писем. Письма она безответно писала и отправляла ему целый год, а потом прекратила. Причиной его отталкивающего молчания, как он полагает, послужил характер.

А теперь он иногда испытывает желание поговорить с ней за едой – и вернуться к тому времени, когда они сближались в палатке или в комнате английского пациента, и бурные завихрения реки пространства противостояли этим ласковым попыткам. Вспоминая то время, Кип бывает очарован не только ею, но и собой – живым и искренним. Гибкая рука двигается по воздуху к девушке, в которую он влюблен, промокшие ботинки стоят возле двери, связанные шнурками, его рука наконец трогает ее за плечо – а на кровати безмолвно лежит обгоревший человек.

За ужином он наблюдает, как дочка сражается с ножом и вилкой, пытаясь удержать в ручонках эти громоздкие орудия. Все, кто сидит за этим столом, имеют смуглую кожу. И легко соблюдают привычки и обычаи. Его жена научила членов семьи их необузданному юмору, который унаследовал сын.

Он наблюдает за сыном, который не устает удивлять его – и превзошел в юморе обоих родителей: как он общается с собаками на улице, как имитирует их походку, их взгляды. Ему правится, что мальчик угадывает желания собак по глазам.

А Хана, возможно, вращается среди тех, кто ее не понимает. Она и в 34 года еще не нашла своей компании. Она сильная женщина, бурно влюбляется, не надеясь на удачу, всегда рискует; в выражении лица сквозит нечто такое, что только она может понять, посмотрев в зеркало. Идеальность и идеализм прячутся под этими блестящими темными волосами. Есть люди, очень неравнодушные к ней. Хана все еще помнит строчки стихов, которые англичанин громко читал ей из своей книги.

«Она – женщина, которую я не так хорошо знаю, чтобы удержать своим крылом (если у писателей есть крылья), чтобы бросить якорь и найти пристанище на всю оставшуюся жизнь».

Хана поворачивается и в отчаянии опускает голову. Плечом касается кухонного шкафчика, и стакан сдвигается.

А в это время из руки дочки Кирпала Сингха выскользнула вилка. Левая рука метнулась вниз и подхватила вилку в паре сантиметров от пола. Он передает ее дочери и улыбается, и в уголках глаз, под очками, собираются морщинки.

От автора

Поскольку прототипами некоторых героев романа являются реальные исторические личности, а территории, упоминаемые здесь (например, Гильф-эль-Кебир и окружающая его пустыня), существуют на самом деле и были исследованы в 1930-е годы, важно подчеркнуть, что эта история – вымысел. Вымышлены портреты выводимых в ней персонажей, а также некоторые события и путешествия.