Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown

“My friend (друг мой),” said Flambeau, with a grim humour (сказал Фламбо с мрачной иронией), “you must be careful with me and remember I was once a criminal (будьте осторожны со мной и не забывайте: «помните», что когда-то я был преступником; once – один раз; однажды; когда-то; некогда). The great advantage of that estate was that I always made up the story myself, and acted it as quick as I chose (большим преимуществом при этом: «при таком положении дел» было то, что всю историю я выдумывал сам, и я разыгрывал ее так быстро, как я /сам/ выбирал; to choose). This detective business of waiting about is too much for my French impatience (ожидание в этом детективном деле – это чересчур для моего французского нетерпения). All my life, for good or evil, I have done things at the instant (всю жизнь я, хорошо это или плохо, действовал сразу; instant – мгновение, миг; at the instant – тотчас, немедленно); I always fought duels the next morning (я всегда сражался на дуэли на следующее утро /не откладывая/; to fight); I always paid bills on the nail (я всегда немедленно оплачивал счета; on the nail – немедленно; nail – ноготь; гвоздь); I never even put off a visit to the dentist (я даже никогда не откладывал визит к зубному врачу)– ”

 “My friend,” said Flambeau, with a grim humour, “you must be careful with me and remember I was once a criminal. The great advantage of that estate was that I always made up the story myself, and acted it as quick as I chose. This detective business of waiting about is too much for my French impatience. All my life, for good or evil, I have done things at the instant; I always fought duels the next morning; I always paid bills on the nail; I never even put off a visit to the dentist – ”

Father Brown’s pipe fell out of his mouth and broke into three pieces on the gravel path (трубка отца Брауна выпала изо рта и, /упав/ на дорожку из гравия, раскололась на три части). He stood rolling his eyes, the exact picture of an idiot (он стоял, вращая глазами, /являя собой/ точное подобие идиота). “Lord, what a turnip I am (Господи, какой же я болван; turnip – репа; болван)!” he kept saying (повторял: «продолжал говорить» он; to keep). “Lord, what a turnip!” Then, in a somewhat groggy kind of way, he began to laugh (затем, немного как пьяный, начал смеяться; groggy – слабо или нетвердо стоящий на ногах /о человеке хмельном или после болезни/).

“The dentist (зубной врач)!” he repeated (он повторил). “Six hours in the spiritual abyss, and all because I never thought of the dentist (шесть часов я мучался: «я был в духовной пропасти», и все потому, что не подумал о зубном враче)! Such a simple, such a beautiful and peaceful thought (такая простая, такая прекрасная и мирная мысль; thought – мысль)! Friends, we have passed a night in hell (друзья, мы провели ночь в аду); but now the sun is risen, the birds are singing, and the radiant form of the dentist consoles the world (но сейчас встало солнце, поют птицы, и сияние: «светящееся очертание» зубного врача утешает мир; to rise).”