Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown

“Then the wild exactitude of this action took hold of the mad lord’s brain like fire (дикая точность этого поступка, как огонь, поразила мозг сумасшедшего лорда; to take hold of smth. – охватывать что-л.; овладевать чем-л.). He swore he was Diogenes, that had long sought an honest man, and at last had found one (он уверовал, что он Диоген, давно искавший честного человека, и, наконец, нашедший такого; to swear – клясться; ругаться; безгранично верить чему-л.; to seek; to find). He made a new will, which I have seen (он изменил завещание: «составил новое завещание», и я его видел). He took the literal youth into his huge, neglected house (он взял этого буквалиста в свой огромный, запущенный дом; literal – буквальный; дословный; youth – молодость; юность; молодой человек), and trained him up as his solitary servant and – after an odd manner – his heir (обучил его как своего единственного слугу – а после как ни странно – и /как своего/ наследника; odd – нечетный; добавочный; странный). And whatever that queer creature understands, he understood absolutely his lord’s two fixed ideas (и что бы ни понимало это странное создание, оно прекрасно поняло две навязчивые идеи хозяина): first, that the letter of right is everything (первое: буква закона – это все; letter – письмо; буква; right – правота; справедливость; право); and second, that he himself was to have the gold of Glengyle (и второе: он должен будет получить золото Гленгайлов).

 “Then the wild exactitude of this action took hold of the mad lord’s brain like fire. He swore he was Diogenes, that had long sought an honest man, and at last had found one. He made a new will, which I have seen. He took the literal youth into his huge, neglected house, and trained him up as his solitary servant and – after an odd manner – his heir. And whatever that queer creature understands, he understood absolutely his lord’s two fixed ideas: first, that the letter of right is everything; and second, that he himself was to have the gold of Glengyle.

So far, that is all; and that is simple (вот вам наша история – она проста: «до сих пор это – все; и это просто»). He has stripped the house of gold (он взял все золото из дома: «он лишил дом золота»), and taken not a grain that was not gold; not so much as a grain of snuff (и не взял и зернышка, которое не было золотым, даже понюшку табака). He lifted the gold leaf off an old illumination, fully satisfied that he left the rest unspoilt (он снял золотые листы /украшений/ со старинных миниатюр и был полностью удовлетворен, что не испортил остального: «оставил остальное неиспорченным»; to leave). All that I understood; but I could not understand this skull business (все это я понимал, но я не мог понять историю с черепом). I was really uneasy about that human head buried among the potatoes (меня беспокоила эта голова, похороненная среди картофеля). It distressed me – till Flambeau said the word (это мучило меня – пока Фламбо не произнес это слово).