Английский с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

Here were a phial of some tincture (/передо мной/ была склянка с какой-то настойкой/тинктурой), a paper of some salt (пакетик с какой-то солью), and the record of a series of experiments (и запись серии экспериментов) that had led (like too many of Jekyll’s investigations) to no end of practical usefulness (которые не привели (как и слишком многие научные исследования Джекила) к практической пользе = не дали практических результатов). How could the presence of these articles in my house (как могло присутствие всех этих предметов в моем доме) affect either the honour, the sanity, or the life of my flighty colleague (повлиять на честь, душевное равновесие или жизнь моего взбалмошного коллеги; sanity – нормальная психика; здравый ум; sane – нормальный, в своем уме, в здравом уме)? If his messenger could go to one place (если его посланец мог прийти в один дом), why could he not go to another (то почему он не мог прийти в другой)? And even granting some impediment (и даже если допустить наличие определенных препятствий; to grant – даровать; допускать, признавать), why was this gentleman to be received by me in secret (почему мне следовало принимать этого джентльмена тайно)? The more I reflected, the more convinced I grew (чем больше я размышлял, тем больше я убеждался: «тем более убежденным я становился») that I was dealing with a case of cerebral disease (что я имею дело со случаем заболевания мозга; cerebral – мозговой); and though I dismissed my servants to bed (и хотя я и отпустил своих слуг спать), I loaded an old revolver (я зарядил старый револьвер; to load – грузить, нагружать; заряжать /оружие/), that I might be found in some posture of self-defence (чтобы я мог быть обнаружен /хоть/ в каком-либо состоянии самозащиты = чтобы иметь возможность хоть как-то защитить себя; posture – поза, положение; состояние).

Here were a phial of some tincture, a paper of some salt, and the record of a series of experiments that had led (like too many of Jekyll’s investigations) to no end of practical usefulness. How could the presence of these articles in my house affect either the honour, the sanity, or the life of my flighty colleague? If his messenger could go to one place, why could he not go to another? And even granting some impediment, why was this gentleman to be received by me in secret? The more I reflected, the more convinced I grew that I was dealing with a case of cerebral disease; and though I dismissed my servants to bed, I loaded an old revolver, that I might be found in some posture of self-defence.

Twelve o’clock had scarce rung out over London (едва над Лондоном раздался /бой часов, возвещавший/ полночь), ere the knocker sounded very gently on the door (как уже послышался осторожный /стук/ дверного молотка /по двери/). I went myself at the summons (я сам отправился /ответить/ на зов; to summon = to summon up – вызвать, позвать), and found a small man crouching against the pillars of the portico (и обнаружил невысокого человека, жавшегося к колоннам портика; to crouch – припадать к земле; согнуться, сжаться).