Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

Но не успел он в полной мере насладиться разбегающимся по кровушке вспрыскам адреналинчика, как закончился городской пейзаж со светящимися лампочками и темными силуэтами построек, а поезд уже разогнался до такой прыти, что у Саши перехватило дух. Вагоны шатались из стороны в сторону, сцепка, на которой он стоял, то сталкивалась, то вновь растягивалась. Чтобы не упасть, он не знал, куда смотреть: себе под ноги, где с зазывающим видом мелькали шпалы, или в сторону уводящей темноты, откуда неожиданно, как монстры появлялись черные столбы. Чувство опасности приближалось, полученный мимолетный кайф от своей лихости исчез напрочь, больше того, страх и холод начал сковывать ноги, делая их ватными и менее устойчивыми на сцепке, чего ему в этот момент и не нужно было в особенности.

«Так простоять около суток — можно и не доехать до пункта назначения, — подумал он и решил забраться в сам вагон, который был предназначен для сыпучих материалов. С трудом ему это все-таки удалось сделать, в вагоне оказался уголь. — Что тут могло быть еще, если поезд идет из Воркуты».

Саша прыгнул к самой вершине кучи, но удержаться ему не удалось, и он съехал вбок до конца, встал ногами на край вагона. Смотреть вниз не хотелось, можно было упасть. Врывая руки в глубину кучи угля, гребя его под себя, он быстро переполз к торцу вагона и там лег на спину.

— Фу, — с облегчением сказал Саша, вытирая холодный пот рукой, размазывая грязь по всему лбу и щекам.

Понятное дело, что весь перепачкался, а что делать, зато здесь безопасно и от скуки можно даже спеть: «Замелькали пустые перроны, и стук колес неровный перебор».

Долго радоваться комфортному бесплатному проезду Саше, конечно же, не пришлось. На скорости в открытом вагоне резкий, холодный ветер не только пробирал каждую его косточку, но и поднимал угольную пыль, не давая вдохнуть полной грудью. Зажимая рот, он пытался дышать только носом, который к тому же забился уже слизью от простуды вперемешку с черной пылью. Он временами приоткрывал рот, прикрывая его растопыренной ладонью, чтобы схватить глоток грязного воздуха и снова закрыться. Он проклинал тот момент, когда так необдуманно решил взобраться в этот состав, нужно было искать лучший вагон, крытый, с боковым проходом, как советовал осмотрщик, не нашлось бы в этом составе, подождал бы следующий поезд. Чего сейчас говорить, на скорости с такой высоты все равно не прыгнешь, да и на другие вагоны тоже не перелезешь. Во-первых, напрочь замерз, руки сорвутся и можно попасть под колеса. Во-вторых, это в кино хорошо смотреть, как герои прыгают по крышам вагонов с револьвером в руках, да еще при этом стреляют, когда у них состав тянет паровоз, на худой конец дизель, а тут линия электрифицирована — поднимешься в полный рост и током шарахнет так, что хана придет. Надо терпеть, скоро должны приехать, вот уж и рассветает, день новый настает.

Состав наконец-то остановился вблизи какого-то городка. Саша с большим трудом спустился с вагона на твердую почву. Как прекрасно снова ощутить себя на земле, словно вернулся из космического странствия, на это навевало все: ночной холод и черные отблески каменного угля. Пешком по шпалам он уже по привычке добрался до станции. Радость какая: он думал, что находится где-нибудь еще в Ярославской или, в лучшем случае, во Владимирской области, — ему не нужно было доходить до самого вокзала, чтобы узнать этот город, он узнал его по особенно удивительным, красивым куполам храмов — знаменитый Сергиев Посад: «Отсюда и до дома рукой подать».

Глава 6

Въехать в Москву Саше удалось без лишних приключений. Видом транспорта на этот раз он избрал автобус, некоторые пассажиры слегка покосились на грязного попутчика, а что делать, ехать-то надо. А тем, кто особенно был недоволен и бросал брезгливый взгляд, он мысленно отвечал: «Подумаешь, перепачкан в угольной пыли, а может, это трубная сажа. В Европе, например, трубочист до сих пор очень почетная профессия и встретиться с ним просто на улице, говорят, принесет удачу, а тем более если кому-то удастся еще и подержаться за его пуговицу».

Город проснулся, засуетился, машины плотно идут в одном направлении в четыре ряда, в метро все снуют туда-сюда. Так и должно быть, только податься куда? Вдруг дома облава? Надо сначала с родичами созвониться. «Ах, сегодня же суббота, они могли уехать на первой электричке на дачу. Беспокоить тетю Машу — а вдруг она еще спит, выходной же день, да и вообще не очень удобно.

Ей и так достается с моими проблемами. Можно попробовать опять к Надюше завалиться, она сейчас должна быть дома, не приголубит, так хотя бы отмыться».

Надежда открыла дверь с грустным лицом, на нем выразилось удивление, а потом испуг. Умывшись, она внимательно осмотрела гостя и сказала:

— Саша, какой ты грязный. Зачем тебе это все нужно?

— Что «это все»? — он начал раздражаться.

— Ты приходишь ко мне в дом, когда тебе заблагорассудится и еще начинаешь кричать здесь.

— Извини, извини. Видишь, я в каком состоянии, нервничаю.

— Кто в этом виноват?

— Не знаю, возможно, я сам, но смотря в чем?