Англо-американская война 1812–1815 гг. и американское общество

Несмотря на то, что русское посредничество было отклонено, правительство США высоко оценило не только усилия русской дипломатии, но и их благоприятное влияние на условия Гентского мирного договора (24 декабря 1814 года). После нескольких попыток дипломатического урегулирования конфликта, британская и американская стороны в августе 1814 г. начинают работу над условиями мирного соглашения. Для переговоров была выбрана Бельгия (город Гент) как нейтральная территория для обеих сторон и одновременно самая близкая к Англии. В Гент прибыло пять представителей от Соединенных Штатов и трое от Великобритании. Американцы представляли группу из различных политических партий. В нее вошел Генри Клей, известный «военной ястреб», в свое время яростно агитировавший членов Конгресса и все американское общество за начало военных действий768.

В составе делегации был и Джон Квинси Адамс. Этот талантливейший политик своего времени был участником всего процесса переговоров о заключении мира, начиная с 1812 г. После заключения мирного соглашения он был назначен послом в Англию769. По причине осведомленности в вопросе о европейских делах, а также территориальной близости к Бельгии во встрече принял участие посол в Швейцарии Джонатан Рассел. Адвокат по образованию, он в неполные сорок лет был назначен президентом Мэдисоном на дипломатическую службу во Францию (1811 г.). Через год был переведен в Англию, затем в Швейцарию. А с января 1814 г. по октябрь 1818 г. служил послом в Швеции и Норвегии770.

Невозможно было представить заключение мирного договора без участия Альберта Галлатина. Это был убежденный республиканец и один из самых влиятельных и популярных политиков своего времени. Галлатин родился в Швейцарии (г. Женева). В возрасте девятнадцати лет сбежал в Америку, где добровольцем участвовал в Войне за независимость. После окончания войны совмещал преподавание в университете и успешную спекуляцию землей. С 1801 г. занимал пост министра финансов Соединенных Штатов. А в 1813 г. был направлен в Россию в связи с предложением последней о посредничестве. После отклонения британскими дипломатами предложения Российской империи о посредничестве Галлатина направляют в г. Гент для подписания мирного договора непосредственно между Англией и США. После этого он продолжает дипломатическую службу, ведет торговые переговоры с Англией. В 1816 г. был назначен послом в Париже771.

Единственным федералистом, уполномоченным для подписания мирного соглашения, был Джеймс Эштон Байард. Переизбираясь в палату представителей с марта 1797 г. по 3 март 1803, этот политик прославился, как «отличный оратор по конституционному праву…» В президентских выборах 1800 г. Джеймс Байард сыграл одну из самых важных ролей. Возглавляя большую часть федералистов, он убедил коллег воздержаться от голосования. Это помогло Томасу Джефферсону получить большее количество голосов. Как и многие из числа федералистов, Байард отрицательно воспринял начало войны. Хотя его всегда возмущала беспринципная политика Англии, он держался в стороне от федералистов Новой Англии, категорически не принимавших политику Мэдисона.

Английскую сторону представляли трое дипломатов. Глава британской комиссии «достойнейший лорд Джеймс Гамбье, адмирал флота; Генри Голберн, член парламента, и Уильям Адамс, доктор юридических наук…»772

Требования Великобритании были чрезмерны: отторжение части Мэна для строительства дороги от Галифакса до Квебека; запрещение США содержать флот и возводить укрепления на Великих озерах773; создание у границ США «буферного» государства индейских племен, дружественных Великобритании774; разрешение прямого транзита британских торговцев по Миссисипи, прекращение американского рыболовства в Северной Атлантике775.

Первоначально американские дипломаты даже не решались ставить в известность президента об этих требованиях. Когда же они были опубликованы в США, негодованию американского общества не было предела776. Казалось, что надежды на мир нет. Американский посол в Лондоне писал Дж. Монро: «Здесь есть многие, которые находят удовольствие в войне, которая оставляет все меньше надежды, чем когда-либо, что существует возможность помириться. Вы скоро узнаете из газет, что очень значительные силы будут отправлены из Бордо в Соединенные Штаты; и на повестке дня стоит разделение нашего государства и завоевание его территории. Более умеренные предполагают, что когда наше побережье будет опустошено войной, это заставит нас согласиться на такую пограничную линию, которая должна отрезать нас от Великих озер, отдать часть Луизианы, отказаться от преимуществ прибрежного лова рыбы и т. д. На этих условиях мир с нами может быть заключен»777.