Ангола: неизвестная война

По дороге в штаб ВВС и ПВО, который располагался на одной из самых красивых улиц Луанды — авениде, носившей имя национального героя Анголы команданте Володи, новый мой ангольский шеф, «камарада Педру», как его окрестили ангольцы, вдруг решил похвастаться своими знаниями местных реалий. «Когда начнем говорить, сначала поинтересуйся здоровьем родственников товарища Нету. Спроси, как себя чувствует товарищ Мария Эужения». Пытаюсь сообразить: жену начальника штаба зовут совсем по-другому, сестер, по-моему, у него нет. Кто эта Мария Эужения? Может быть, за два месяца моего отсутствия в стране анголец женился на другой? Я только приехал из отпуска, в котором задержался по случаю дурацкой травмы ноги, полученной на раскорчевке дерева: помогал родителям обустраивать только что купленный садовый участок под Волоколамском. Пока я размышлял, как бы поделикатней разузнать у советника хоть что-нибудь про эту таинственную персону, он сам открыл секрет. «А все-таки ВВС и ПВО Анголы повезло, что его штаб возглавляет племянник первого президента страны. Думаю, многие вопросы будет легче решать, как думаешь, старший лейтенант?» — обращается ко мне «камарада Педру».

Все становится ясно. Новый шеф перед отправкой в «десятке» прослушал лекцию какого то горе-специалиста по истории страны. Лектор и ляпнул, что, мол, в Анголе все вышестоящие должности в армии занимают родственники руководителей партии и государства. И все они — «Нету». Эдакое кумовство, возведенное в ранг кадровой политики. Сопоставив фамилию первого президента с фамилией начштаба, советник и сделал далеко идущий вывод. Даже узнал, что вдову первого президента Анголы Агоштинью Нету, умершего в 1979 году, зовут Мария Эужения Нету…

Пришлось деликатно объяснять, что фамилия Нету — одна из самых распространенных в Анголе. Приставка «нету» по-португальски переводится как «внук», а иногда трактуется и в более широком смысле: как свояк, родственник. И ассимилированные колонизаторами африканцы, перейдя на португальские имена, старались таким образом сохранить свою самобытность. Поэтому и стали именовать себя: такой-то внук такого-то. Но имя получалось очень громоздким, и со временем после приставки перестали употреблять имена родственников. А она сама утратила прямое значение и превратилась в элемент фамилии. Поэтому к прямым родственным связям слово «нету» никакого отношения не имело. А так бы пол-Луанды были бы родственниками.

Камарада Педру был страшно обескуражен моим объяснением: «Надо же, при первом же визите к подсоветному чуть не вляпался». Но полковник все-таки «вляпался» и, не менее капитально, сбив через две недели насмерть на своей «Волге» ангольца. И был по решению посла «в 24 часа» отправлен в Союз. В этой аварии он был, по большому счету не виноват: анголец выскочил на перекресток внезапно, в месте, где не имелось пешеходного перехода. А Ксенофонтов, человек в возрасте, с ослабленной реакцией, и, к тому же, практически не обладал опытом вождения легкового автомобиля. А тут положенная по штату «Волга» при отсутствии персонального шофера (он полагался только главному военному советнику), и вдобавок, незнакомый город. Кстати, возраст некоторых наших советников не только отрицательно сказывался на их здоровье (когда человеку под пятьдесят, жаркий и влажный тропический климат переноситься очень тяжело), но и в ряде случаев, препятствовал психологической совместимости с ангольцами. Подавляющее большинство подсоветных были молоды, темпераментны, жизнь «била в них ключом», и наши «старички», как они их называли «вельётеш», не всегда вписывались в схему отношений.

Кстати, как потом выяснилось, отправили Ксенофонтова в Союз зря. Перестраховались. Но такие были в наших посольствах правила: быстренько выслать человека из страны, спасти его от тюрьмы и законного наказания. К тому же Африка, есть Африка и не всякий государственный закон имеет здесь силу. Там правят обычаи, традиции, подчас жестокие и кровавые. За убийство соплеменника (автомобильный наезд — то же убийство), можно было получить по полной программе. И в Луанде, и других городах были случаи кровавых расправ над иностранцами в подобных ситуациях. Так, в 1982 году в районе столичных трущеб — «мусекеш», разъяренной толпой был буквально разорван на куски болгарский гражданин, задавивший в нетрезвом виде африканскую девочку. Ему не смогли помочь даже кубинцы, чей военный автомобиль проезжал в это время мимо…

Однако в случае с советским военным советником Петром Ксенофонтовым, как раз ангольские обычаи и сыграли прямо противоположенную роль. Пострадавшего ангольца нашими усилиями доставили в кубинский военный госпиталь. Но там ему помочь не смогли, удар был слишком силен. Вскоре в госпиталь приехала группа родственников погибшего. Мы приготовились к самому худшему, и потихоньку с помощью кубинских врачей вывели Ксенофонтова через запасной выход и отправили домой.