Аня и Маня

— Из чего?

— Из того же, из чего мы: из древесины.

— А что такое древесина?

— То же, что дерево.

— Почему же тогда не сказать просто «дерево»? Зачем какая-то глупая «древесина»?

— Аня, не торопись называть «глупым» всё, чего ты не понимаешь.

— А кого надо торопиться называть глупым?

— Никого. Торопиться вообще не надо.

— А почему же вы сами сказали: «Дети, надо торопиться домой»?

— Да, пожалуй, ты права. Иногда торопиться надо. А пока не задавай больше вопросов, а то мы до завтра не уйдем.

Зинаида Петровна стала собирать ребят, уводить от гнезда, а Аня бормотала себе под нос:

— «Не торопиться», а сама торопится…

А за обедом Серёжу Давыдова укусила оса. Прилетела и укусила. Наверно, из того самого гнезда, а Серёжу укусила за то, что он хотел поесть осиного мёду. Осы — они этого не любят. Пчёлы — ручные, а осы — дикие. И то иногда пчела человека кусает.

Серёжа, молодец, не плакал, а только говорил:

— Ничего, это со мной уже было.

После дневного сна пошли с Натальей Ивановной на малую прогулку, по территории. Ребята больше любили гулять в лесу, а Аня — на территории. Потому, что вокруг территории — забор и можно было всю прогулку не отходить от забора и считать в нём доски. Только никогда не давали ей до конца досчитать: всегда оторвут от дела и прочь уведут. А до следующего раза она забывала, где остановилась, и опять начинала заново. Вот и на этот раз Аня шла вдоль забора, трогала доски пальцем и приговаривала:

— Пятьдесят шесть… Пятьдесят семь… Пятьдесят восемь…

Подошла Маня.

— Давай в салочки поиграем.

— Нет.

— А в кучу малу́?

— Нет. Не мешай. Я считаю.

И вдруг — пятьдесят девятая доска оказалась сломанной. Не совсем, а наполовину.

Аня с Маней сели на корточки и стали смотреть в дыру. За забором был обыкновенный берёзовый лес, в котором они тысячу раз гуляли. Но отсюда, сквозь дыру, он казался очень красивым.

— Давай вылезем! — сказала Маня.

— Давай!

Маня, маленькая, быстро пролезла сквозь дыру и оказалась за забором. За ней полезла Аня и зацепилась платьем за гвоздь. Голова и верхняя часть тела у неё оказались в лесу, а всё остальное — на территории. Аня болтала ногами в воздухе, но это не помогало — гвоздь держал её крепко.

— Иди скорей сюда! — шёпотом кричала Маня.

— Не могу! — отвечала тем же голосом Аня. — Кто-то меня держит!

И ещё сильнее болтала ногами.

Тут раздался голос Натальи Ивановны:

— Пятая группа, домой!

Маня заметалась, как кролик. Влезть обратно на территорию через дыру она не могла, её заткнула собой Аня, которая всё продолжала болтать ногами.

— Попадёт нам от Наташи! — кричала шёпотом Маня.

— Меня кто-то держит. Может быть, это собака? — отвечала тем же голосом Аня.

— Аня, Маня! — кричали на территории ребята. — Зайцева, Уткина!

Они с Натальей Ивановной уже обнаружили, что Аня с Маней пропали, и теперь их разыскивали.

— А вот из забора какие-то ноги торчат! — закричал Вова Марисов.

Тут Аня почувствовала, что её кто-то тянет за ноги из дыры. Платье треснуло и разорвалось. Наталья Ивановна вытащила Аню, поставила её на землю и строго сказала:

— Вечно твои фокусы, Зайцева! Как тебя угораздило залезть в эту дыру?

— Я считала, — ответила Аня.

— Что ты считала? С ума сойдешь от этой девчонки!

— Доски в заборе.

— Чем же ты их, животом, что ли, считала?

— Нет, головой, — сказала Аня.

— Еще того лучше! А где Уткина?

Когда Наталья Ивановна сердилась, она всех ребят звала по фамилиям.

— Я здесь, — раздался Манин голос, и в дыру просунулась кудрявая голова с круглыми серыми глазами. За головой вывалилась на территорию и вся Маня.

— Ну, вот что, — сказала Наталья Ивановна, — обе вы, Зайцева и Уткина, будете наказаны. Экие скверные девчонки! Мы их по территории ищем-ищем, а они, видите ли, доски считают, да еще головой.

— Я не считала, — сказала Маня, — я только пролезала. Я вообще считать не умею.

— Нашла чем хвастаться! — сказала Наталья Ивановна, взяла Аню с Маней за грязные руки и повела домой.

— Я вас обеих наказала за скверное поведение. Вымойтесь и идите в спальню. Я буду читать ребятам интересную сказку, а вам слушать не разрешаю.

Аня сказала:

— Я эти несчастные… я эти противные… я эти гадкие сказки терпеть не могу.

И сделала пальцы, как когти.

— Больно я тебя испугалась, — сказала Наталья Ивановна.

И пошла и читала ребятам. И ребята смеялись. А Аня с Маней сидели наказанные. И договорились этой ночью снова не спать.

Когда гуляешь во дворе,
Смотри не застревай в дыре!

5. Ночь вторая

Опять месяц пришёл в спальню, зашевелились голубые тени, всё стало необыкновенным и сказочным. Аня, хоть и говорила, что сказок терпеть не может, сказочное освещение все же любила. А Маня и подавно.

Чтобы ноги не озябли, девочки надели носки и тапочки, взялись за руки и выскользнули из спальни.

На застекленной террасе было светло как днем. Они выглянули в садик и увидели, что там, посреди огромной цветочной клумбы, лежит какой-то сияющий шар.

— Что это такое? — спросила Маня.

— Чего не знаю, того не знаю, — ответила Аня голосом Зинаиды Петровны.

Аня по ночам была смелее, чем днём. Почти не застенчивая.