Анима. Весь цикл в одном томе

Ветер уносил ее голос, так что услышали только те, что дрались ближе всех. Они покосились в сторону Гвен, увидели еду и, забыв друг про друга, кинулись к ней с горящими от голода глазами. Гвен спокойно заслонила собой припасы.

– Соблюдайте порядок, – сказала она строго, как делали Ястребы, раздавая еду.

Игроки тут же остановились – за столько лет эти слова отпечатались в мозгу, и слушаться хотелось мгновенно, даже не думая, – Гвен по себе знала.

– Я дам вам еду, а вы поблагодарите меня от всей души, – пристально глядя на двух бедолаг, сказала Гвен. – Как в детстве благодарили, помните? Давайте попробуйте.

Она протянула одному из них сушеную рыбину, и он, мокро втянув слюну, пролепетал:

– Благодарю.

– Не так, – наставительно сказала Гвен. – Смотри мне в глаза и говори с чувством. Ощути благодарность всем своим сердцем. Понял?

– Ага. Благодарю, – выпалил он, преданно уставившись на Гвен.

И тогда она это почувствовала: слабую, еле теплящуюся искру, которая перешла к ней и коснулась сердца. Она протянула парню рыбину, и второй, вдохновленный его успехом, рявкнул «Благодарю!» так, что Гвен подскочила. Искра его анимы оказалась мощной: она коснулась сердца Гвен, и та шумно выдохнула. Парень получил рыбину побольше, а когда оба снова потянули руки, Гвен строго сказала:

– Нет. Это для остальных.

Слова опять подействовали волшебным образом – в Селении никто никогда не получал больше, чем другие, и Гвен с какой-то незнакомой жалостью подумала: «Обидно, что Рюрик понятия не имеет, как легко всеми этими беднягами командовать, если знать к ним подход». Она жестом велела парням, грызущим рыбу, отойти, и подозвала еще одну дерущуюся поблизости парочку.

Вскоре к ней потянулись и другие – организованно и тихо, в Селении драться за еду было строго запрещено. Поначалу Гвен приходилось объяснять им, как надо благодарить, но вскоре очередь самообучилась, и многие, понаблюдав за остальными, сразу делали все правильно. Гвен казалось, что ее сердце бьется все чаще, быстрее, как будто пробуждается от долгого сна. Анимы прибывало, благодарность изголодавшихся, промерзших игроков была слабой, но искренней, они, прямо как девочки, которым она рассказывала сказки в первые годы в Селении, отдавали едва ли не последнее, а потому это было в два раза более ценно.

Кстати, о девочках – один раз Гвен показалось, что она увидела вдалеке несколько девочек из ее игрового Селения, но они почему-то не подошли: глянули издалека, а потом одна из них сказала что-то остальным, и все вместе куда-то ушли. Пф! Ну и ладно.

Дела шли отлично, и Гвен успела раздать почти всю еду, когда из задних рядов раздался гневный оклик. Гвен подняла голову – и струхнула. Рюрик, распахнув двери своего терема, шел прямо к ней – видимо, увидел, чем она тут занимается, из окна второго этажа. Судя по его злющей физиономии, он понял, откуда у Гвен вся эта еда. Рюрик на ходу сделал движение, будто хотел выхватить из Тени оружие, – ишь, поднабрался от Ястребов! – и Гвен поняла, что настроен он серьезно. Она понятия не имела, что он сделает, если поймает ее, и узнавать не хотелось.

– Вон князь! – крикнула она, ткнув в его сторону пальцем. – У него остальная еда!

Очередь немедленно развернулась и кинулась к нему. Рюрик успел бросить на Гвен яростный взгляд, и его сразу заслонила стена бегущих игроков, а Гвен со всех ног бросилась в другую сторону.

Мимо замелькали костры и камыши, дома и деревья – она бежала вдоль озера, пока шум толпы не остался далеко позади. Гвен плюхнулась на песок и раскинула руки в стороны, глядя в неспокойное серое небо, по которому быстро плыли облака с темным подбрюшьем. После ровного, вечно одинакового неба над Селением зрелище казалось восхитительным – вечно бы смотрела. Но лежать было очень холодно, и Гвен с кряхтением поднялась. У воды выстроились красивые расписные домишки, и Гвен постояла несколько минут, морщась от жалости при мысли о том, с какой любовью и надеждой на будущее они были созданы. Она правда понимала, как Нилу и его таинственным друзьям хотелось создать чудесную сказку и жить в ней долго и счаст…

Ох. Гвен во все глаза уставилась на маленький дом вдалеке. Большинство домов здесь были просто деревянные с рисунками, а у этого оказались красные стены – такие яркие попадались редко. Нил говорил, в красном доме живет один из его друзей, у которого тоже есть анима, и Гвен, как завороженная, поплелась туда. Она думала, попасть внутрь трудно, но дверь была гостеприимно приоткрыта, и она просто зашла.

Комнат тут не было, дом напоминал те, которые в Чаще были построены до прихода матери Гвен. Сени, за ними – большая светлая горница, а дальше сразу лесенка на чердак. И таких странных украшений Гвен еще ни у кого не видела, а она у многих когда-то бывала в гостях. Полки с посудой, пучки сухих трав у всех висели, но не береста! А тут вся комната увешана обрывками – видимо, чем-то приколочены, чтобы не скручивались в трубочки.