Анималотерапия (СИ)

– Всё, я понял, тебе это нравится. Общаться с ненормальными, бегать с крысами...

– А тебе что нравится? Крысят выбрасывать?

– Их Алинка выкинула.

– Я думала, ты мне помогаешь!

– Я же сказал, что нет. Я и Алинке...

– Алинке? Ты что, влюбился?

– Я и Алинке не помогал. Не помогал – и не мешал. Вставай, – передёрнулся он, – царапается!

– Влюбился? – не вставала Яна.

– Она мне нравится. Вставай!

«Нравится»! Прямо как про служебную лестницу!

– Да что это за «нравится» такое! – возмутилась Яна. – Тебе и Диля...

– Диля – нет.

– Ладно, – поднялась Яна, – отдавай уже...

«Диля – нет»! Разумеется, он врёт. Как жаль. И какой тогда смысл говорить? Как с пустым местом... И ещё жаль, что он такой же, как дядя Валера. Да, получается, он дядя Валера наоборот. Тому все подряд «тростиночки» нравятся, а этому – «пышечки». Все подряд. Любые. Любые! Это... смешно. Смешно, неприятно и глупо. Это... взвешивание, а не чувство!

– ...Отдавай, говорю! – рыкнула Яна.

Но освободить Трапецию было не так-то просто. Она в очередной раз пронеслась по Грачу и остановилась где-то на плече, от чего у него вздулся этакий «бицепс». Грач полез к этому «бицепсу» через ворот, но тот тут же превратился в «горб»...

– Что, не нравится? – поддразнила Яна.

Грач поморщился. Вид у него был несчастный.

– Слушай, – примирительно сказала Яна, – но ведь есть же и ещё что-то... кроме «нравится» и «не нравится»!

– Нету... – Грач, сжав зубы, пытался вытащить крысу. Ей, похоже, надоело быть такой ручной, она неистово вырывалась, а оказавшись, наконец, у Яны, даже легонько цапнула её за палец.

– Кусается!

– Ей не нравится, вот она и кусается, – буркнул Грач и быстро зашагал прочь...

21.

– ...Ну вот видишь – всё получилось! – не дослушав Яну, подытожила Люся. Да она и слушала вполуха – её внимание было занято Трапецией. Внимание – и руки! Не так-то просто удержать разнервничавшееся животное.

– Ну куда, куда ты стремишься? Ты же, говорят, вообще домашняя, а ведёшь себя... как дикарка! Приходи-ка в чувство! – Люся потрясла её, приводя в это самое чувство, а потом подняла за шкирку, поднесла к самым своим глазам и в поэтически-приподнятом стиле повторила: – Куда стремишься ты? Стремглав!.. На пол её пускать нельзя, – «объяснила» она Яне.

– Я знаю! – возмутилась та. Хотела добавить: – Я не дура! – но только повторила: – Я – знаю.

– Хорошо... А ты, грызучая-царапучая, – тоже знаешь? – строго спросила Люся и поднесла Трапецию к уху. – Она мне сказала – тоже знает! Представляешь?