Анимация и мультимедиа между традициями и инновациями. Материалы V Международной научно-практической конференции «Анимация как феномен культуры». 7-8 октября 2009 года, Москва

Шванкмайер прекрасно понимает, что в фильме изображение и музыка взаимосвязаны и будут влиять друг на друга: поменяет свой образ великая и высокая музыка Чайковского, но одновременно проступит смысл показанных на экране поступков персонажей. Подчеркнём, музыка Чайковского, оказавшись связанной с демоническим образом монструозного петуха, великой быть не перестанет. Но в фильме она, утратив свою самодостаточность, начинает работать как музыкальный лейтмотив Безработного, указывать на то, что режиссёр вложил в этого персонажа.

По такому же принципу взаимодействуют с музыкой образы остальных персонажей фильма.

С образом Пенсионерки, женщиной агрессивной и нечистоплотной, парадоксально связано введение в качестве закадровой музыки звучание григорианского хорала – музыки католической литургии. На жестокость этой дамы указывает эпизод, где она чуть ли не со сладострастием отрубает петуху голову. В комнате Пенсионерки живёт чёрная кошка – традиционный для Западной Европы символ сатанинского начала. Тем более неожиданно то, что внутренний мир этой героини Шванкмайер связал с церковной музыкой, и под акапельное пение can tus planus она с сигаретой в зубах и костюме садистки вершит свою расправу над куклой презираемого ею соседа Безработного. Образ Пенсионерки характеризуется десятью эпизодами, где тема хорала звучит неизменно. Перед нами классический пример конфликта музыки и изображения, в результате которого должен возникнуть новый – третий смысл. Режиссёр посредством конфликта недвусмысленно указывает на ханжество этого персонажа, как на основную черту натуры Пенсионерки, внешне такой добропорядочной и благообразной, а внутренне развращённой и жестокой.

Образ Следователя режиссёр связывает с оперной музыкой конца XIX в. веристского[22] характера. Его лейтмотивом выступает компиляция тем из оперы Р. Леонкавалло «Паяцы» и опер А. Понкьелли. Это – надрывная патетическая музыка, и она плохо вяжется с образом современного мужчины, который ходит по лавкам старьевщиков или сидит за рулём автомобиля. По эмоциональности обе арии – это апофеоз неудовлетворённой страсти мужчины, обиженного женщиной. Сегодня трудно себе даже представить, что разочарование в возлюбленной или разбитое сердце довели бы современного мачо, каким является Следователь, до состояния истерики. Подобное соотношение музыки и внешности Следователя закономерно вызывает смех, особенно показательны эпизоды с отрезанием меховых хвостиков с дамских горжеток. Музыка Леонкавалло и Понкьелли звучит в семи эпизодах, связанных со Следователем. Тема не меняется, но фрагменты по длительности различны, из которых самый развёрнутый – в кульминации сладострастного чесания, когда разнообразнейшая фактура шумов, связанных с прикосновением орудий тактильного удовлетворения, контрапунктом сочетается с веристской музыкой. Здесь, также как и в случае с Пенсионеркой, возникает конфликт музыки и изображения. Огромное количество инструментов для прикосновений (то есть, реальных предметов) раскрывают свой скрытый смысл в истерически взвинченных ариях. Говоря словами Альмодовара, мужчина находится на грани нервного срыва, при том, что в фильме раскрывается причина игнорирования им красавицы жены – это латентная гомосексуальность Следователя-усача.

Дикторшу, со слезами глядящую в окно на скрывающегося от неё в сарае мужа, характеризует лейтмотив, связанный с инструментальной струнной музыкой эпохи барокко (композитор Георг Фридрих Телеман). Образность камерной музыки эпохи барокко устойчиво ассоциируется для современного сознания с миром эмоционально возвышенного, духовного, благородного. Эта тема звучит в фильме восемь раз. Конфликт музыки и изображения в шести эпизодах отсутствует до седьмого, когда, зачитывая новостную информацию перед телекамерами, Дикторша опускает ноги в таз с карпами. Сочетание подобной перверсированной сексуальности и возвышенной музыки барокко мгновенно переводит драму этого персонажа из реалистически-психологической тональности в жестокий фарс.