Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

В один из субботних вечеров, на митинге после вечернего шоу, Боб Бобыч устроил переполох.

Началось с того, что он сразу принялся рвать бумагу, обзывая нас безразличными неравнодушными людьми. В чём-то он был прав, поскольку M&M-сы и Джан в этот момент прослушивали новый летний хит на телефоне, Маша увлечённо грызла одно яблоко, гипнотически буравя взглядом второе, лежащее на коленях, Олеська строчила эсемеску, а я из линий на обоях пытался мысленно состряпать пирамиду майя. Когда наши вялые, носящие формальный характер, четверть часовые потуги выяснить у шефа в чём причина его брюзжаний, не дали желаемого результата, Боб удовлетворившись количеством пущенной в расход бумаги, начал выяснять, почему никто не обратился к нему с вопросом: «Боб, является ли 25-ое июля, каким-нибудь необычным днём?»

Сетуя на нашу чёрствость, узколобость, отсутствие интереса к происходящему в жизни отеля и ограниченный кругозор, он извлёк из-под банданы сверхзамуслоленный клочок бумаги, который, судя по виду, пребывал с ним уже второй месяц кряду и прошёл огонь, воду и турецкую прачечную. Клочок в развёрнутом состоянии оказался копией приказа администрации отеля и уведомлял признать 25 июля рабочим днём для всего персонала и, в частности, для анимационной службы ввиду празднования 25-летия Rose Отеля.

При виде этого документа, похожего на историческое послание от Вильгельма Теля, пересекшее два океана и три тысячелетия, пребывая внутри бутылки из под рома, наше безразличие и равнодушие как рукой сняло. Стена с обоями, не сложившимися в пирамиду, было удостоена чести послужить макиварой для отработки прямых ударов в голову. Второе яблоко было растерзано в клочья, sms отправилась не тому адресату, а музыкальной троицей

рекордно выкурена пачка сигарет за пять минут пыхтения и прений — какой смерти подвергнуть шефа: быстрой, но мучительной, или медленной и мучительной. Виновник — кошачий Боб Банданос скрыто радовался произведённому эффекту, так как сам, очевидно, не собирался сегодня на ночное свидание или завтра в Анталию — как девчонки, и уж явно не считал, что работать в воскресенье это грешный «пипетс», за который тебя, по мнению Мустафы, может поразить молнией с небес. Злорадно заглотив горсть таблеток, Боб приступил к расшифровке документа, который с трудом подлежал прочтению.

Путём умозаключений, следственных экспериментов, сопоставляя разрозненные факты, домыслы и фантазию, мы выяснили, что уже сегодня в отель начали съезжаться какие-то отстойные бескультурные турки-снобы, разговаривающие на непонятном языке «принеси-подай-исчезни», которые по вероятности и есть те самые почётные гости, влиятельные знакомые, родственники и друзья босса отеля. А завтра с утра нам надлежит украсить сцену, часть пляжа и бассейн тремя сотнями шаров и гирляндами, находящимися в запечатанных коробках, на которых сидел Марио.

На вечер было запланировано выступление руководящего состава отеля перед гостями и праздничный оркестр с салютом. Кто-то предположил, что каждый работник получит премию и ценный подарок, но эта аппетитная мысль, на пять минут погрузившая присутствующих в состояние внутреннего созерцания и медитации, фактами начальственной щедрости не подкрепилась и была отвергнута к разочарованию Марио, выдвинувшего её. После этого энтузиазм присутствующих окончательно улетучился, и комната стала напоминать съезд лимоножуев, кривящихся при каждой новой порции расшифрованного послания.

Также днём были запланированы соревнования на каноэ между служебными подразделениями нашего и частично соседних отелей, и нам требовалось представить делегацию в составе двух человек. Кандидатура Алекса прошла без голосования, дальше дело застопорилось. Боб заявил, что принял бы участие и выиграл это плебейское состязание без каких-либо усилий, соответствуй оно его возвышенному имиджу и служебному положению шефа. Многие в этом усомнились, и он показал свои «превосходные» навыки в гребле, используя нудл в качестве весла, уронив при этом торшер и опрокинув полную пепельницу в открытый ящик стола, к рассыпанным таблеткам. Марио честно признался, что открытое море его пугает, а от солёной воды тошнит. Мустафа притворился дизайнерским придатком к стулу и попытался всех обмануть — сделал вид, что его нет в помещении. Когда этот трюк не сработал, он притворился больным, подхватившим вирус глухонемоты. Оставались девчонки и Джан. Машу больше интересовали яблоки, Олеся была не против, если бы кто-нибудь научил и объяснил, что это за танец — «каноэ». Джан предложил, чтобы Алекс передал эстафету сам себе. Мы обдумали этот вариант со всех сторон, но сочли, что переодевание и смена грима, для того, чтобы обмануть судейство может занять много времени, и Джану не оставалось ничего другого, как стать моим напарником.