Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Нестандартный вес моего каноэ и хорошая стартовая скорость, которое получило судно в ходе моего разгона, сыграло мне на руку — инерционно протаранив и разметав по сторонам лодки других участников. На несколько секунд время будто бы застопорилось, и я, в лучших традициях гонконгских боевиков, уклонялся от лопастей, выброшенных рук и вздыбленных лодочных носов. Затем время разморозило свой ход, и я включился в работу веслом. Когда уже достиг буйков, за мной в погоню устремилось пара лодок, вышедших из завала, остальные опять занялись абордажем. Возвращаясь, я почти поравнялся с одной из лодок преследователей и увидел человека-мишень, озлобленно скоблящего ненавистью мой лик. Он перестал грести и взял весло наперевес, словно турнирный рыцарь. Я поддержал эту затею и выбил супостата из лодки. Он попытался зацепится за весло, и на несколько гребков я обмакнул его в море, потом он отвалился. Пару раз в меня ещё пробовали метнуть вёсла караулящие у берега команды, но глазомер их подводил, только зря расстались с инвентарём и гребли дальше ладонями. Я лихо совершил скоростной разворот, оставив пенящуюся воронку водоворота, и передал эстафету. Джану оставалось только ровно прокатиться в прогулочном темпе, что он и проделал, возвращаясь на финиш в позе медитирующего Будды.

Радости Боба, что анимационная команда одержала победу в этом мероприятии, которое сразу же лишилось статуса плебейского, не было предела.

Опережая нас, он забрался на подиум и собственноручно принял призы из рук мистера Тайяра.

Второе место досталось верблюжьим сынам во главе с Мухаммедом, на третьем очутились знакомые повара. Нас с Джаном осчастливили эксклюзивными махровыми белоснежными халатами, в которых мы гордо прошествовали по территории отеля. Изредка омрачали вкус победы свежезаселённые недовольные туристы из Украины, которым уже приелась этническая турецкая музыка, звучащая отовсюду, и они требовали поставить что-нибудь нормальное вроде «сердитой Верки».

— Сегодня ниможна, — отвечал Джан и ему пришлось улепётывать в халате, спасаясь от разъярённых туристов, у которых уже началось бешенство от всех этих завываниях на цымбалах и флейто-лютнях.

Я перевёл их пожелания Бобу, но тот, пребывая в благостном расположении духа после осушения призовой бутылки шампанского в одно лицо, даже не счёл нужным реагировать своими стандартными монологами на беспокойных «факин пипл». Только вяло потряс приказом, в котором значилось музыкальное сопровождение празднование дня Отеля национальной музыкой. До вечера наша работа была выполнена, и я предпочёл направить туристов к Марио, который танцевал с официантами турецкие народные танцы у бассейна.

Это был единственный день в году, когда ни один работник отеля не пробовал притворяться, что ему интересны мнения иностранных гостей. Сегодня был праздник самих работников, день всеобщего расслабона, и я видел тех самых недовольных украинских туристов, захвативших бар как стратегический объект, оставленный без присмотра, и хозяйничающих в нём на правах оккупантов. Впрочем, вскоре достигнув определённого градуса, они капитулировали, усыпав храпящими телами пространство над и под стойкой. В тот же вечер нас покинул Джан, сославшись на неотложные семейные дела, и укатил в родную Анкару. Так Мустафа стал врио диджея.

Вечером празднование продолжилось праздничным концертом с участием известных в Турции приглашённых артистов и выносом на сцену огромного торта с причудливой сливочной лепниной, обсыпанным кондитерскими розочками сверху донизу, достойным стола Карла Девятого. Торт, в который Боб всеми своими действиями ведущего, ещё не выбравшись окончательно из-под игривой власти шампанского, норовил упасть, чем подвергал предвалидольному переживанию за такую незавидную судьбу своего детища главного шеф-повара Юсуфа. Сладкобисквитное творение на ура разошлось среди двухсот присутствующих, а Маше удалось отведать порции аж за пятерых персон, которым, по причине малого возраста, ещё нельзя было столько сладкого, как объяснила своим подопечным киндервожатая.