Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Как бы не так. По Бобиной физиономии подноготная читалась отчётливей, чем начальные титры в одном известном фильме о «далёкой, далёкой галактике». Якобы из лучших побуждений, но я видел истинную подоплёку, что он опасался оказаться за бортом, ежели девушки заметят Алекса на танцполе. Но, как я видел по хмурым утренним лицам сыновей востока, эта уловка не сильно помогала. Это была одна из причин, почему Мусти с утра часто пребывал в полном нерабочем состоянии, не в силах даже выдать желающим поиграть в теннис между собой гостям инвентарь. А Боб являлся после 11-ти в состоянии перманентного дурного раздражения на весь белый свет и на «факин пипл» в частности, которые приходят в мини-юбках и прочей возбуждающей бутафории на дискотеку, но не имеют желания вступать в близкие контакты с турко-бобоями.

Если я задерживался до полуночи, то старался бодрить народ трелями свистка, обучал несложным танцевальным па, ну и добавлял веселья как мог. Мустафа, к удивлению британских учёных, не считал пляски работой и оказался незаменимым помощников в добавлении драйва со своей харизматичной ленцой. Мы разучили с ним несколько танцев под наиболее популярные хиты, передавали эти уроки гостям и превращали на некоторое время танцпол в подобие последних танцевальных клипов Мадонны, где десятки людей двигаются синхронно в энергичном ритме.

Да, мы производили впечатление. Даже Джан, оставляя в такие моменты пульт на автопилот, перелезал через распахнутые ставни к нам, лихо отплясывая. Толстячок умел двигаться, в этом умении ему не откажешь. В такие моменты чувствовался дух команды, и я был счастлив, ибо подобные минуты ощущения коллективного единства дают силу противостоять потере веры, сомнениям и унынию, неизбежно присутствующим в спиральном цикле развития личности.

Лишь Боб, как чёрный кардинал, не поддавался общей эйфории веселья с «факин пипл». Он держался холодно, лишь взгляд его на миг загорался огнём вожделения, останавливаясь на танцующих барышнях, но и в эти мгновения он выглядел святошей, предающим анафеме девиц, соблазняющих его бессознательным зовом плоти.

Бывало и такое, что в этот оплот ритма и децибел случалось забредать перебравшим и перепившим особям с дурными намерениями — устроить дебош «чисто по-русски». С обязательным битьём колоритных иностранных физиономий, погромом оборудования и отдельным пунктом раскаянного братания в завтрашнем трезвом эпилоге. Такого рода попытки пресекались бдительной охраной, работающей безукоризненно вежливо, но настойчиво. Плотным кольцом собираясь вокруг очага смятения, за счёт численного превосходства им удавалось увести безобразника под белы рученьки незаметно для остальных гостей, которые и не подозревали о нависавшей над ними опасности.

Но однажды одной хромой овце удалось миновать верблюжьих сынов и проявить дурные наклонности на танцполе. Первым под горячую руку, сжатую в пресованное ядро кулака, вернее, вследствие крайнего везения от сбитости прицела, под ветер из-под крутанувшейся лопасти попал Боб. Не успел понять, «что это йя», откуда и почём, как его сдуло на колонку. Вторым мог стать Мусти, но я накинулся на бойца, почувствовал под ладонями мышечную мощь ВДВешника и испытал неслучайные опасения, что также могу украсить собой вторую колонку. Поэтому применил другую тактику. Вися на могучем бойце спрятал бейдж за ворот майки:

— Сёрега! Ты куда пропал?

Тот на миг прекратил ворочать вокруг бычьей головой, даже не заметив, что потяжелел на 70 с гаком килограмм.

— Ъа-ыв-за. Хто-ик Срёга? Я ъять, не Срёга.

— Блин братан, точно, не Серёга. Ты Серёгу не видел?

— Иъи, … ъят-ма, не видел-ик.

— Блин, он собирался у бассейна местным чертилам вломить. Поможешь?

— Оъеть… Пшли-ик.

Мы вышли к тихому бассейну, где было тихо и безлюдно. Заманив покачивающегося товарища к кромке воды, я по-предательски, испытывая дрожь в коленках, только с третьей попытки, сумел столкнуть его в воду. Не давая ему выбраться и разобраться с причинами столь недостойного поведения, отпихивал грозное тело пластмассовым лежаком, словно багром от бортика, попадая больше по лицу вдв-шника. Ему удалось схватить лежак, который я вовремя выпустил из рук, и отобрать. Я схватил следующий. К тому моменту, когда подоспело подразделение секьюрити во главе с Мухаммедом, мокрое тело свирепого гризли, без капли раскаяния в налитых кровью глазах, отплёвываясь и рассыпая бранные угрозы, ворочалось среди десятка поломанных лежаков в подсвеченной воде. Я же был немного напуган от мысли, что помощь не подоспеет вовремя, и я окажусь на месте лежака, разорванного нечеловеческой силищей русского халка надвое. Ещё пара тревожных минут в неравной борьбе с разъярённым хищником, и репутация моих подштанников могла бы пострадать.