Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Перед началом шоу мы традиционно выбегали на аванс сцены и под музончик с колбасно-боевым ритмом исполняли танец «натурально клёвых аниматоров». Естественно, чем больше было народу, тем больше приветственных криков, возгласов и тем круче становились наши движения. Я исполнял горячую смесь «распляшись нога — разойдись плечо» с элементами брейк-данса, Мусти на левом фланге вытворял что-то таркановское, Маша слева выплясывала как молодая лань, Марио вовсю заводил народ на правом фланге, дурачась и скоморошничая. Мы оттанцевали, сорвали букет аплодисментов, и по идее должен был пафосно возникнуть его змеиное чернейшество, барон фон Вонь, маркиз Детсад. Но вместо шефа раздался его голос в микрофон:

— Animation team — one more time.

Голос показался немного странным, словно язык приклеили к нёбу на липкую ленту.

Джан, находясь в освещенной будке диджея слева от сцены, пожал плечами, поставил трек заново на вступление. Мы поклонились, передислоцировались за кулисы и браво отплясали. Боб и на этот раз не поспешил явиться.

— One more time — animation team.

Это мне переставало нравиться. Но и в третий раз мы не подкачали, исполнив свою версию сиртаки перед гостями. Шеф появился неожиданно. Первым его заметили дети. Показывая пальчиками за наши спины, они хихикали, пихая друг дружку локтями. Сначала я его не увидел, посмотрел внимательнее. Боб полз на четвереньках, держа микрофон в зубах.

— Что это, йя? — шепнул я Мустафе.

— Какашка, Боб салак, йя, — не предвидя ничего оптимистичного из такого выхода, отозвался тот.

Кал Калыч попытался встать, опираясь на стул, но упал вместе с ним, чуть не утянув за собой сервировочный столик. Мустафа и Марио подбежали к нему. Боб оказался пьян «вдрободан». Мутным взором оглядываясь вокруг, похожий на лося, с разгону влетевшего в дерево, сумел подняться, но тут же совершил новое падение, увлекая за собой скатерть и напитки. Мустафа ловко подхватил бокалы, а я поднял Боба.

— Йа, это что?! Аминокуюм! — он, отталкивая мою опору, сделал ряд быстрых движений вперёд и сверзился бы со сцены, не слови я его за фалды фрака, который он к тому же одел наизнанку. Некоторое время он напоминал фигуру на киле старинного пиратского корабля с таким же наклоном вперёд, опираясь только каблуками туфлей на край сцены. Передние ряды, состоящие из детей, завизжали больше от восторга, чем от страха падения на них костлявого ведущего.

Кто-то из-них успел плеснуть ему в лицо соком и кинуть в физю огрызок яблока. Плотная ткань фрака сумела выдержать вес недокормленного тела, и Боб оказался втянутым обратно на сцену. Он уже начал автоматически выдавать нечленораздельную приветственную речь, не замечая, что микрофон не включён. Оно было и к лучшему, поскольку она состояла не из слов в их привычном понимании. Гости сперва предположили, что это постановочный ход режиссёра. И смеялись над импровизированным дебошем, когда Боб в очередной раз сверзился на столик. Через несколько минут иностранцы продолжали так считать, в то время как русские разобрались в симптомах алкогольного делирия и из зала донеслись крики:

— Эй, кощей, закусывать надо!

— А пахлава то с коньячком!

— Алекс привяжи к нему швабру, чтобы ровнее стоял.

— Смотрите, Боб сегодня по системе «всё включено» работает.

— Поднажми, камикадзе, ещё два столика сбить осталось!

— Чарли Чаплин, дыхни на бармена, пусть мне тоже самое нальёт.

Делая ошалелые гримасы и обалдело вращая глазами, шеф, действительно чем-то похожий на тощего Чарли Чаплина в своём обмундировании, всё дальше уходил от нас в алкогольный туман. Я успел отобрать у него микрофон, с которым он никак не хотел расставаться. Для чего его пришлось волоком протащить вдоль сцены, пока его руки не разжали цепкую хватку с рукоятью после столкновения головы с одной из вертикальных опор для ламп. После такой неожиданной встречи, сопровождающейся звоном, слышимым в первых двух рядах, руки и ноги горе-ведущего зажили отдельной жизнью, каждая на своём шарнире, включая голову. Выписывая коленца и устраивая инопланетные цаплеподобные пляски, он отправился гулять по территории отеля в неведомом направлении, подобно броуновской частице. Его незапланированную прогулку сопровождала стайка детей и остроумные комментарии.

— Пошёл другую работу искать, где больше наливают.

— Боб, опохмеляться приходи, наль ём.

— Зелёным жирафам с Юпитера привет передавай.

— Из бассейна не пей, хоть козлёночком стать тебе и не грозит — ты уже и так как козлище.

Обязанности ведущего я принял на себя, после быстрых ремонтных работ на сцене. В середине шоу шеф приполз обратно на сцену, декорированный травяными побегами, с заляпанным чернозёмом лицом, лишившийся одной туфли и с носком в роли рукавички. Вызвал новый шквал аплодисментов и взрывы смеха, чего практически не удостаивался, будучи в трезвом виде.

— Алекс, гляди, ваш главный возвращается, хочет ещё раз в столб головой позвонить.

— Что, Боб? Цирк уехал, а ты остался?

— Жена-клоун домой не пустила?

— Да не, он в вытрезвитель не попал. Фейс-контроль не прошёл.

— Смотрите, Боб землёй в снежки играл.