Аниськин и снежный человек

С чувством выполненного долга Комаров направился в село. Надо было зафиксировать алиби Толика и послушать народное мнение. Какое-то смутное беспокойство терзало его душу. Он никак не мог понять, что именно его тревожило. Может, американцы? Очень неприятно, когда грязь в родном отечестве развозится на глазах гостей. При воспоминаниях об американцах неприятное ощущение усилилось. Костя снисходительно относился к байкам об интуиции и прочей чепухе. Но ощущение того, что гости тоже имеют какое-то отношение к этому делу, не проходило. А еще… Не хотелось признаваться, но он давно не видел Калерию. Раньше эта девушка всегда маячила у него перед глазами, надоедала, мешала, и то, что Комаров не видел ее уже несколько дней, его неприятно удивило.

Не только Костя в этот момент думал о невольных гостях Но-Пасарана. Группа небезызвестных ему товарищей строила целый заговор против иноземцев. В состав этой группы входили все геркулесовцы, за исключением перебежчицы-Маринки. Возглавил группу, как и следовало ожидать, Ванька-Пензяк. Правда, заговор был скорее за иноземцев, чем против них, но как это часто бывает, теперь и сам черт не мог разобраться, что такое хорошо, а что такое плохо.

Дело в том, что широкая русская душа геркулесовцев взбунтовалась против несправедливости, проявленной ими самими против гостей. Невинные, ничего не подозревающие американцы ни за что подверглись злобной мушино-фиалковой атаке. Они дружелюбно и мужественно терпели измывательства над собой, и никто не заступился за них, никто. Правда, геркулесовцы не совсем были виноваты в травле американцев. Главная ответственность ложилась на Ваньку-Пензяка, который не смог отличить Ариадну Федоровну от Жировика-Лизуна. Но Пензяк объяснил, что в его работе бывают накладки, как и в любой, пообещал постараться исправить положение и даже нашел причину своей ошибки.

Он напомнил, что в процессе поиска причины пропажи продуктов бригадир больно ударился о разделочный стол и выругался нехорошими словами. А духи – чистые или нечистые – страсть как не любят матершины. Часть из них бежит, сломя голову, часть – делает гадости сквернослову. Видимо, домовой осерчал и затуманил мозги колдуну. Наслал на него умственное затмение и замаскировал Савскую под Жировика. Так что виноват был не только Пензяк, но и бригадир геркулесовцев.

А темное пятно падало на репутацию всей бригады. Всего Но-Пасарана. Всего района. Всей необъятной нашей России. И это пятно надо было смывать, не жалея абразивов и импортных моющих средств.

– Вы меня послухайте, – горячился Ванька-Пензяк, – попоим недельку их витаминными чаями с пустырником, сердце и смягчим. А еще есть у меня отвар дюже пользительный – память напрочь отшибает. Язык свой забудут, не то, что ваш борщ с лютиками.

– Нет уж, – протестовала Марья Степановна, – не всегда можно клин клином вышибать. Травить мы их уже травили, теперь надо что-нибудь оригинальное придумать, чтобы не просто память отшибить, а перебить неприятные воспоминания приятными. Что любят американцы?

– Казино, стриптиз, бордель, гладиаторов, тортами кидаться, в спортивных соревнованиях побеждать, белые заборы, кино про террористов, – дружно начали перечислять геркулесовцы.

– Может, наделать им тортиков? Пусть себе кидаются. Выпишем в совхозе яйца, сделаем побольше белкового крема, – преложила Марья Степановна.

– А убираться кто будет? – не согласилась тетя Вера, в обязанности которой входила уборка и мытье посуды.

– А зачем им тут пуляться? Вывезем их к Чертовому Омуту и пусть себе резвятся. Там же и помоются, – стояла на своем Марья Степановна, – можно вообще обставить это как праздник. Что у нас там скоро? Иван Купала? Прекрасно! Накидаются тортами, потом окатим их водичкой – и дело в шляпе. Полный комплект удовольствий.

– Стойте, – прервал ее Ванька-Пензяк, – а зачем им вообще тортами кидаться? Давайте просто устроим для них настоящую ночь Ивана Купала. Сделаем все, как в старину делали. Пусть думают, что мы так каждый год отмечаем. Напустим туману, сделаем инсценировку, девок в мавок нарядим, венки, папортник.

– А что? – подхватила и Марья Степановна, – я не против. Только как его раньше справляли, этот Ивана Купала?

– Крестная Бабка помнит, да и я кое-что знаю. Вытащим с печи Печного, втроем сценарий и напишем. А уж вам – режиссура.

Заговор ширился, рос, охватывал все село и окрестности. Ни бедные американцы, ни Комаров не знали, какая великая сила орудует за их спинами.

* * *