Анютина дорога

— Захворала, а чего — и сам не знаю… Может, и померла уже?.. Лена... Леночка...— позвал Янка, наклонившись над девочкой.— Ты еще жива?..

Лена дышала с тяжелым хрипом. Старуха дотронулась ладонью до личика девочки:

— Ох, как горит, бедняжечка!..

— Бабушка, помогите ей чем-нибудь, жалко дитю...

— За хвершалом сходить бы, коли и его сегодня не забрали…

...Старый фельдшер, перевязывавший немца, долго думал, выслушав и осмотрев Лену.

Старуха и Янка молчаливо ожидали его приговора.

— У девочки воспаление легких.

— Что же делать?— спросила старуха.

— А чьи это дети?

— Кто же их знает...

— Чьи будете?— обратился фельдшер к Янке.

Янка опустил глаза и промолчал.

Фельдшер внимательно посмотрел на Лену, на Янку. Не стал больше допытываться. Видимо, догадался, кто они.

— Да...— Фельдшер прошелся по хате, плотнее задернул занавеску на окошке.— Оставаться им в деревне опасно... Староста получил приказ ловить всех посторонних детей... Но состояние у девочки очень тяжелое... Придется ей полежать тут. Только, Прасковья Ивановна... о ней — никому ни слова... Да. Молчите... Вечерами попозже буду заходить. Попробую достать кое-какие лекарства.

— А мне куда?— поинтересовался Янка.

— А ты пойдешь со мной. У меня побудешь. Но с уговором: на улицу не показываться.

...Янка сидит в чуланчике с крохотным окошком на улицу. Рядом с ним — фельдшер. Оба внимательно смотрят в окно, не очень приближаясь к нему из опасения, чтобы с улицы не заметили.

— А ты неплохо стреляешь...— как бы между прочим шепчет фельдшер.

Янка испуганно оборачивается.

— Откуда вы знаете?

— Перевязывал твоего крестника…

Янка опускает глаза, скрывая в них тревогу и опасение.

— Да ты не бойся... Опасайся лучше вон того...— показывает фельдшер на идущего по улице старосту.

Мальчик внимательно провожает его взглядом, стараясь запомнить сутулую вороватую фигуру.

— Не попадайся ему на глаза,— предупреждает фельдшер.

— Я хочу Лену видеть.

— Она уже выздоравливает... Сегодня я еще один схожу, а завтра вечером — вдвоем.

...Лена сидит на постели за пологом. Связывает из цветных тряпочек бантик, надевает его на шею котенку. Старуха возится у печки с чугунком. Лена слышит стук в дверь.

— Бабушка, доктор!

Старуха идет в сени открывать дверь... и пятится назад, перепуганная неожиданным появлением старосты:

— Ты прости, старая, что незваным гостем заявился.

— Милости просим...— Старуха подсовывает ему табуретку.

Староста осматривается, садится:

— Ну как твое здоровье, старая?

— Какое там здоровье, день прошел,— жива, и хорошо.

— Ничем не хвораешь?

— Пока бог миловал.

— А то пришлю фершала.

— Да на кой он мне. Сроду у него не была.

— А чегой-то он зачастил к тебе? Да еще по ночам?

— Нечего ему у меня делать... Перепутал ты спьяну.

— Вроде бы нет. Своими глазами видел. Вчера от тебя уходил... Позавчера...

— С чего ему ходить до меня. Да еще по ночам...

— Сам удивляюсь. Здорова, говоришь. Живешь одна-одинешенька, вроде бы и делать ему у тебя нечего, но вот поди ж ты! Может, прячешь кого у себя?

— Кого это я буду прятать?

Осторожный стук в дверь. Староста подхватывается, опережает старуху и выскакивает в сени. Возвращаясь, пропускает мимо себя фельдшера и Янку.

— Вот те и раз! Оказывается, и позже меня гости ходят! Садись, фершал… Я хотя и не хозяин, а все же хочется приветить.

— Спасибо...— Фельдшер садится и делает вид, что его ничто не удивляет и не тревожит.

— Принес вам, Прасковья Ивановна, лекарство, что обещал намедни...

— Никак лечишь старуху?— спрашивает староста.— Да, приходится помогать.

— А она только что говорила, мол, не нужна ей твоя помощь... Говорит, никакого фершала и знать не знаю и ведать не ведаю.

С Лениной постели соскакивает котенок и выходит из-под полога на середину хаты, убранный бантиками.

— Тю-тю-тю!..— разводит руками староста.— Кто ж у тебя, старуха, занимается таким ремеслом?

— Сама, паночек, вот те крест!.. Я под старость уже как дите малое...

— Ой ли?..— староста поднимает палкой полог.

Прижавшись к стене, сидит Лена ни жива ни мертва…

— Вот оно что!— удивляется староста.— Мы с ног сбились, красавица, искамши тебя... А ты вон куда забралась?! Ну, вот и хорошо, что встретились наконец…

Лена сидит в той же позе, с недоумением глядя на старосту.

— Ну что ж, собирайся, дочка, пойдем со мной...— как можно ласковее обращается староста к Лене.

— Она никуда не пойдет...— слышится за спиной старосты голос фельдшера.— И ты никуда не пойдешь отсюда...

— Почему?— удивляется староста, повернув голову.

— Не шевелись!— грозно предупреждает старосту фельдшер, приставив к его спине стетоскоп...—Малейшее движение, и я стреляю!.. А теперь слушай меня; бросай палку...

Староста выпускает из руки палку.

— Руки вверх...

Староста исполняет и это приказание.

— Ложись лицом вниз...

Староста ложится навзничь.

— Дай, Прасковья Ивановна, веревку…— просит фельдшер.

Старуха выходит в сени и несет старые вожжи.

— Янка, вяжи руки и ноги!

Янка с горячей готовностью заворачивает старосте руки за спину и вяжет.