Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

В то время как кардинал взбирался по лестнице и шел по коридорам туда, где ожидала его Габриэль де Марвилье, господин Пипо, закрыв шкафы с серебром, надел свой старомодный серо-желтый камзол и взял палку и шляпу, чтобы идти домой. Он совершенно равнодушным тоном» пожелал Жозефине доброй ночи и остановился лишь на минуту, чтобы почистить свою допотопную шляпу. Жозефина, ответив ему поклоном, пошла в свою комнату и закрыла за собой дверь на ключ.

Управляющий кладовыми с серебром собирался уже открыть дверь в коридор, как вдруг она распахнулась сама, и к великому его удивлению на пороге появилась дама, вся в черном, с густой вуалью на лице, а за нею сам кардинал.

— Прошу пожаловать сюда, — произнес Ришелье, — здесь вы можете говорить свободно.

Пипо низко поклонился.

— Вы здешний ключник? — спросил Ришелье, останавливаясь.

— Точно так, к услугам вашей эминенции. Я Пипо, управляющий кладовыми с серебром.

— Мне нужно переговорить с этой дамой несколько минут, так постойте там, за дверью, — приказал Ришелье, соображая, что таким образом превращает свидетеля в сторожа. — Разговор этот очень важен и нам никто не должен мешать. Вы здесь одни?

— Так точно, ваша эминенция, совершенно один! — ответил Пипо с достоинством, забывая, что Жозефина была в своей комнате, или, может быть, не желая упоминать об этом.

— Разговор наш протянется недолго, а потом вы можете закрыть комнату с серебром и уйти, — проговорил Ришелье.

Пипо низко поклонился и поспешно вышел в коридор. Ему совсем не нужно было закрывать дверь той комнаты, где был кардинал с таинственной дамой, потому что серебро помещалось в шкафах других комнат, а они были давно уже закрыты.

В этом же зале стоял посредине большой дубовый стол, где управляющий и Жозефина расставляли вещи, принося их по мере надобности из других кладовых. Остальную мебель составляли старинные с высокими спинками стулья, пустой шкаф и большая, украшенная резьбой лохань. В каждой стене было по одной двери. Одна вела в кладовые, другая— в коридор, третья — в комнату Жозефины. На четвертой стене были огромные окна, выходящие на дворцовый двор. В двери комнаты Жозефины было небольшое окошечко, закрытое занавеской, чтобы придворная судомойка всегда могла наблюдать за дверью, ведущей в кладовые.

Начинало уже смеркаться, и в комнате царил полумрак.

Ришелье подвел свою собеседницу к окну.

— Теперь мы совершенно одни. Прошу вас, расскажите мне ваши новости! — сказал он.

Жозефина прислушивалась уже к разговору кардинала с Пипо, но в первую минуту не могла понять, в чем дело.

Она тихонько подкралась к двери, осторожно раздвинула занавеску окна и таким образом могла не только ясно видеть даму под вуалью и красную фигуру кардинала, но и совершенно отчетливо слышать все, что они говорили. Только некоторые слова, произносимые ими уже совершенно шепотом, ускользали от нее, тем не менее общий смысл разговора был для нее вполне понятен.

Сначала она смотрела на странных собеседников, удивляясь, почему им вздумалось разговаривать именно здесь, но скоро поняла, что им приходилось вести свой разговор в строжайшей тайне.

— Я не позволила бы себе приехать сюда, ваша эминенция, если бы меня к тому не вынудило чрезвычайно важное и секретное известие, — сказала дама, — но никто не должен видеть меня здесь и даже подозревать о моем присутствии.

— Поэтому-то мы и встретились с вами именно здесь. Меня очень интересуют ваши новости. Была у вас герцогиня де Шеврез?

— Была сегодня, несколько часов тому назад.

— Так значит, это правда! Мне говорили, что она собирается к вам, но я этому не верил.

— Герцогиня чувствует ко мне глубочайшее доверие.

— Да, вы действительно прекрасно ведете свою роль.

— И кажется, мне удалось уверить герцогиню в моей преданности и дружбе, по крайней мере она дала мне такое доказательство этого, которое удивит вас. Я и приехала именно потому, что завтра же должна уехать.

— Должны? — переспросил Ришелье.

— Дружба к герцогине побуждает меня поступить именно так, а не иначе.

— Вы взялись исполнить какое-нибудь поручение?

— В том-то и дело. И такое важное и таинственное, ради которого я должна завтра же уехать в Лондон.

— Начинаю подозревать нечто очень интересное.

— Ваша поверенная докажет вам, кардинал, что она знает свое дело.

— В этом я никогда не сомневался! Однако возвратимся к вашему поручению! — проговорил Ришелье с нетерпением.

— Третьего дня герцогиня де Шеврез несколько раз справлялась о том, когда именно я уезжаю в Лондон, из этого я заключила, что у нее есть для меня важное поручение.

— Заключение совершенно верное. Оно подтверждается и моими данными, и тем, что герцогиня, несмотря на все свое расположение к вам, не пыталась удержать вас от поездки в Лондон.

Габриэль де Марвилье холодно улыбнулась.

— Вы вполне ясно поняли наши отношения! Герцогиня очень привязалась ко мне и была бы рада, если бы я осталась здесь. Но так как у нее было важное поручение, которое она могла исполнить только через меня, она и подчинила свое желание быть в моем обществе необходимости воспользоваться моими услугами.