Анна Болейн. Страсть короля

– Не вставайте передо мной на колени, дорогая, – сказал он, когда они остались одни, и хотел поднять ее, но Анна воспротивилась и поведала Генриху о случившемся, умоляя помочь ей вернуть книгу.

– Потому что кардинал решит, будто я погрязла в ереси. А я всего лишь хотела понять, почему считают еретиком мастера Тиндейла, когда на самом деле его аргументы для меня вовсе не лишены смысла. Сир, я молю вашу милость о защите.

Генрих взял Анну за руки и заставил подняться:

– И вы ее получите. Предоставьте это дело мне.

Из покоев короля Анна вышла, ликуя. Он снова не упрекнул ее за чтение запрещенной литературы. Еще большее удовлетворение она испытала, когда вечером в Дарем-Хаус явился Уолси собственной персоной:

– Полагаю, это ваше, госпожа Анна.

И передал ей книгу, будто невинную вещицу, не страшнее детской азбуки.

– Благодарю вас, милорд, – ответила Анна и пригласила кардинала выпить с ней немного вина.

Пока они угощались и вели вежливую беседу, объявили о прибытии Генриха. После недолгого разговора Уолси отбыл, униженно кланяясь.

– Я буду благодарна вам вечно, – сказала Анна Генриху. – А то я уже воображала, как предстаю перед церковным судом!

– Думаете, я допустил бы это? – спросил король, заключая ее в объятия и горячо целуя.

– Надеюсь, нет! Но вот эту книгу я рекомендую вам прочесть. Вы будете удивлены, и, может быть, она даже произведет на вас впечатление.

Она произвела. Когда они встретились в следующий раз, Генрих был полон изложенными в ней идеями.

– Это убедительные аргументы, дорогая. Книга словно специально для меня, ее стоит прочесть всем королям.

– Но если кардинал будет действовать как прежде, ее не прочтет никто, – заметила Анна. – Сир, разве это правильно, что Церковь обладает властью надо всем?

Генрих задумался:

– Хороший вопрос. В последнее время я задавал его себе несколько раз.

Анна села прямо и, собираясь с духом, откашлялась. Настал момент, которого она ждала.

– Церковь нуждается в реформировании, и король, не обремененный диктатом Рима, будет в состоянии подавить злоупотребления. Вы ведь уже говорили, что уничтожите власть папы в Англии, если он не успокоит вашу совесть.

Генрих смотрел на нее во все глаза. Как она и подозревала, те слова были пустыми угрозами.

– Вы полагаете, мне следует порвать с Римом?

– Реформы – это одно, разрыв с Римом – другое. Кроме того, Рим все-таки может встать на нашу сторону в Великом деле.

– Вероятно. Я уже не смею надеяться на это, потому что мои надежды слишком долго не сбываются. Меня тошнит от жизни в подвешенном состоянии.

Из глаз Анны едва не пролились слезы, и, как обычно, Генрих поспешил ее утешить. Пока он прижимал любимую к своему расшитому драгоценными камнями дублету, она позволила себе роскошь расплакаться. Иногда Анна чувствовала, что больше не может бороться, но была не из тех, кто легко сдается. Она была бойцом и сегодня заложила в почву – в плодородную почву – еще одно семя, подумала она. Великое дело никак не разрешалось, могут понадобиться радикальные меры. Генрих сам это поймет.

Король больше не питал прежнего дружелюбия к Уолси. Длительные отсрочки слушаний делали Генриха напряженным и раздражительным. Однажды вечером во время ужина в Дарем-Хаусе Анна возликовала, услышав, как король высказал подозрения, что кардинал втайне противится расторжению его брака.

– Мы всегда этого боялись, – вставил слово Норфолк.

– Он работает против вашей милости, считая, что решение, вынесенное в вашу пользу, подорвет авторитет Святого престола, – тихо произнесла Анна. – Все поступки папы правильны, по крайней мере, так нам говорят, а вы попросили его святейшество отменить решение предшественника. Если папа непогрешим, тогда разрешение на ваш брак с королевой правомочно. Но мы знаем, что оно расходится с Писанием, а значит, возбудив это дело, ваша милость продемонстрировали изъян в суждении папы, что может только навредить Церкви.

Мужчины смотрели на Анну, ее заявление явно их впечатлило.

– Теперь ваша милость может видеть, почему нельзя доверять Уолси, – заключила она. – Он слишком сильно предан Риму.

На следующий день Анна прибыла в Гринвич, разыскала кардинала и потребовала у него ответа, почему задерживается слушание дела.

Уолси выглядел взволнованным.

– Мы ждем документы, госпожа Анна.

– Документы?

– Да, подтверждающие показания королевы.

– Милорд, – Анна рассердилась, – причина этой отсрочки – вы и кардинал Кампеджо, я в этом не сомневаюсь. Король недоволен. Я недовольна. Королева наверняка тоже хочет, чтобы дело разрешилось.

– Я стараюсь изо всех сил! – покраснев от гнева, запротестовал Уолси.

– Думаю, вы изо всех сил стараетесь затянуть дело! – бросила в ответ Анна. – Но я слежу за вами, и король тоже!

Все государственные дела замерли без движения. Разговоры велись только о Великом деле. Королева подала апелляцию в Рим, оспаривая полномочия суда легатов, но в Англии никто не обращал на это внимания. Анна все больше злилась из-за отсрочек. Королевство не могло вечно пребывать в состоянии неопределенности.