Анна Болейн. Страсть короля

Анна снова призвала к себе отца Скипа. Никогда еще она не нуждалась в духовной поддержке так сильно, а потому крепко сжала его руки, когда они опустились на колени в ее кабинете и стали молиться. Анна просила Бога укрепить ее решимость и дать продержаться еще немного.

Вскоре появился Кингстон. К тому моменту Анна начала волноваться и паниковать:

– Мастер Кингстон, мне сказали, что я умру не раньше полудня, и я сильно расстроилась, ведь я думала, что к тому времени мои страдания уже останутся позади.

– Никаких страданий не будет, мадам, – заверил Кингстон. – Один легкий удар.

– Я слышала, вы говорили, что палач очень опытен, а у меня короткая шея. – Она обхватила себя за горло руками и нервно засмеялась.

– Я видел много казненных мужчин и женщин, и все они пребывали в большом унынии, но вижу, что ваша милость радуется смерти.

– У меня ничего не осталось в этом мире. Я жажду умереть, но мое бедное тело сжимается от страха, и я искренне рада, что все свершится быстро.

– Так и будет, – сказал Кингстон и подал ей руку.

Это неожиданное и непозволительное проявление доброты едва не сломило Анну.

– Буду очень благодарна, если никто не обеспокоит меня этим утром и не прервет моих молитв. – Она сморгнула слезы.

Кингстон пообещал, что Анну оставят наедине с ее подателем милостыни, и удалился.

Время тянулось медленно. В продолжение этого ужасного утра Анна постоянно боролась с нервозностью. Наступил и прошел полдень. Она измучилась от неизвестности.

Наконец прибыл Кингстон:

– Мне очень, очень жаль, мадам. Ваша казнь откладывается до девяти утра завтрашнего дня. Нам потребовалось больше времени, чтобы оповестить людей, которые должны присутствовать.

– О, господин Кингстон, мне так горько слышать это, – посетовала Анна, и глаза ее вновь наполнились слезами. – Умоляю вас, ради всего святого, я сейчас нахожусь в хорошем состоянии и расположена принять смерть. Попросите короля, чтобы меня казнили немедленно. Я настроилась и готова умереть, но боюсь, отсрочка лишит меня решимости.

Кингстон выглядел крайне опечаленным:

– Мадам, я получил приказ. И могу только заклинать вас молиться о ниспослании вам терпения, чтобы продержаться до завтра.

В эти последние часы Анну поддерживали твердая воля и вера. Она вновь обратилась за стойкостью к молитве. Самыми тяжелыми были моменты, когда ее дамы и девушки заливались слезами и ей приходилось утешать их.

– Христианину не годится сожалеть о смерти, – напоминала она. – Помните, я избавлюсь от всех неприятностей.

Странно было заниматься обычными делами: есть, или, скорее, клевать, пищу, ходить в уборную, пить вино, – когда кошмарный финал все приближался и приближался. После обеда они все сидели вокруг стола и вышивали. Анна закончила свою работу, самую последнюю, отложила ее в сторону и постаралась завести непринужденную беседу со своими помощницами. Даже пробовала шутить.

– Остроумные люди, которые изобретают прозвища для королей и королев, легко найдут подходящее для меня. Станут называть Анна Безголовая! – Она нервно рассмеялась, дамы слабо откликнулись на шутку. – Знаете, я никогда не хотела близости с королем. Это он меня преследовал, – призналась Анна.

Дамы ничего не ответили: слишком опасной была тема.

– Но есть одна вещь, о которой я действительно сожалею, – продолжила Анна. – Я не считаю, что на меня пало Божественное правосудие: виновата я лишь в том, что устроила тяжелую жизнь леди Марии и замышляла свести ее в могилу. Я бы хотела примириться с ней. Леди Кингстон, вы передадите ей от меня послание?

– Да, я это сделаю, – согласилась леди Кингстон.

– Тогда пойдемте со мной в главный зал. Я облегчу свою совесть наедине с вами.

Анна отвела леди Кингстон в соседнюю комнату и затворила дверь. Ее трон все еще стоял здесь, над ним нависал балдахин. Ни то ни другое не убрали.

– Пожалуйста, сядьте сюда. – Анна указала на трон.

Леди Кингстон изумилась:

– Мадам, я обязана стоять, а не сидеть в вашем присутствии, тем более на троне королевы.

– Я осуждена на смерть и по закону уже ничем не владею в этом мире. Мне осталось только очистить совесть. Прошу вас, сядьте.

– Хорошо, – ответила леди Кингстон. – В молодые годы я часто дурачилась. Сделаю это еще раз в зрелые, чтобы исполнить ваше желание.

Она села. Анна смиренно опустилась на колени и молитвенно протянула к ней руки. Добрая женщина смотрела в изумлении.

– Я прошу вас, леди Кингстон, отвечайте мне, как вы отвечали бы перед Господом и Его ангелами, когда предстанете пред Его божественным судом. Вы вместо меня упадете ниц перед леди Марией, так же как я сейчас стою перед вами, и попросите у нее от моего имени прощения за все те несчастья, которые я ей причинила? Пока это не будет сделано, совесть моя не успокоится.

– Будьте уверены, мадам, я сделаю это, – пообещала леди Кингстон. – А теперь, мадам, прошу вас, встаньте и давайте вернемся к остальным.

С наступлением темноты Анна села за стол и написала письма матери и Марии, прося у сестры прощения.