Анна Болейн. Страсть короля

По возвращении из Хивера она с энтузиазмом включилась в придворную жизнь и приводила многих в восторг. Молодых людей, казалось, к ней так и тянуло, и теперь она являлась сердцем обособленного кружка придворных, целью которых были развлечения, а также погоня за привилегиями и успехом.

Королева тепло приняла Анну:

– Рада видеть, что вы теперь одеты по английской моде.

– Мои французские платья износились, – ответила Анна. – Некоторые я переделала и сшила несколько новых.

К счастью, как только отец узнал, что она возвращается ко двору, он щедро снабдил дочь деньгами и тканями.

Король тоже отметил ее наряды.

– Вижу, вы снова стали англичанкой, госпожа Анна, – сказал он, встретившись с ней в галерее и раскланиваясь. – По правде говоря, раз уж мы воюем с французами, я задумывался, на чьей вы стороне! – Он засмеялся собственной шутке, и джентльмены из свиты поддержали его раскатистым хохотом.

Не поднимая взгляда, Анна пробормотала слова благодарности, думая про себя, что ей, вообще-то, не за что благодарить короля Генриха.

С тех пор она ловила еще несколько раз на себе его пристальный, изучающий взгляд, но всякий раз уклонялась от знаков его внимания. Анна не хотела иметь ничего общего с этим человеком, который сбил с пути ее сестру и позволил кардиналу разрушить жизнь ей самой.

В марте Анна с облегчением вздохнула, узнав, что Мария благополучно родила сына Генриха, который, как писала мать, был, без сомнений, ребенком Уилла Кэри. Мария твердо оставила в прошлом любовное приключение с королем и теперь была счастливой женой и матерью.

«Дела идут неплохо», – думала Анна, направляясь в покои королевы.

В эти дни отношения между сестрами Болейн потеплели, Мария добилась того, чего желала и что считала важным для себя. Анна немного завидовала ей, но не променяла бы свое нынешнее восхитительное существование на домашнюю жизнь сестры.

Стоя за спиной королевы вместе с другими фрейлинами в приемном зале дворца Брайдуэлл в Лондоне, Анна едва могла сдержать восторг и не выдать ощущение триумфа, которое захватывало ее. Сегодня отца сделают пэром, и он станет виконтом Рочфордом.

Еще одна почесть в целом ряду наград и отличий, которыми в последнее время его осыпал король. Титул сэр Томас получал благодаря прадеду Ормонду, который носил его раньше. Однако Анна понимала: на самом деле это компенсация за то, что отец так и не обрел графство Ормонд, но продолжал борьбу, и – к его вящему отвращению – за бесчестье, нанесенное дочери.

Вот сэр Томас вошел в зал и встал на колени перед королем. Тот накинул ему на плечи мантию и передал в руки патент на дворянство. Анну поразило, насколько эта помпа не соответствует исходной причине всего события – гнусному совращению ее сестры.

– Плата за грех, – не удержавшись, произнесла она вслух.

Королева немедленно обернулась и гневно взглянула на фрейлину, Анна покраснела от стыда. Но времени сожалеть об ошибке не было, потому что все глаза устремились на маленького мальчика – незаконного сына короля, Генри Фицроя, который приближался к трону, чтобы быть возведенным в дворянство. Раздались приглушенные аханья, когда провозгласили его титулы: герцог Ричмонд, герцог Сомерсет. У королевы на лице застыла улыбка. Анне потребовалось мгновение, чтобы сообразить: это были королевские титулы. Неудивительно, что после церемонии все оживленно перешептывались; неудивительно, что королева не могла скрыть ярость. Еще бы! Ведь ходили слухи, что король собирается объявить мальчика своим наследником. И кто мог бы его за это винить? Прелестный крепкий и здоровый мальчик уже сейчас держался как принц, а признаков того, что королева вынашивает еще одного ребенка, не наблюдалось. И не могло быть, Анна в этом не сомневалась. Горничные Екатерины не передавали в стирку окровавленных лоскутов уже больше года. И все слуги об этом знали.

Жаль, думала Анна, что незаконная дочь короля не может рассчитывать на подобные почести. Разве что король подберет для нее достойного мужа. Это самое меньшее, что он мог сделать.

– Отлично! – хлопнув в ладоши, выкрикнула Анна, когда Джордж поднял вверх ракетку и победно гикнул.

Вместе с ней у теннисного корта с кислым видом стояла ее невестка Джейн. Подобное выражение не сходило с ее лица все последние месяцы. А Джордж в обществе жены был замкнут и оживлялся, становясь собой прежним, только когда ее не было рядом.

– Что-нибудь неладно? – немного едко спросила Анна, когда они с Джейн покинули галерею для зрителей и прошли в сад, где после дождя стоял приятный сладкий запах.

Здесь они остановились, чтобы подождать Джорджа. Анна знала, что позади в нескольких шагах за ней тенью следует зажатый в толпе покидающих галерею зрителей Том Уайетт.

Джейн повернула к ней несчастное лицо.

– Вы не поверите, если я скажу, – начала она. – По вашему мнению, Джордж не способен совершить ничего дурного.

Анну испугали возмущенные нотки в ее голосе.

– Вы еще не пробовали. Если мой брат делает вас несчастной, я, вероятно, смогу чем-нибудь помочь.