Анна Болейн. Страсть короля

Она все равно сказала «нет», и теперь он дошел до того, что стал являться на турниры под громоподобный топот копыт на коне, накрытом попоной из золотой и серебряной парчи с загадочной эмблемой, изображавшей мужское сердце, охваченное языками пламени. Чтобы весь мир видел! Даже королева. Екатерина смотрела на это, и ее обожающие глаза слегка прищуривались, потому что она невольно хмурила брови. В последнее время Генрих стал таким назойливым, что кое-кто мог заметить его особое отношение к Анне, и некоторым хватало проницательности – не Екатерине, упаси Господь! – чтобы сложить вместе два и два и получить пять.

Как ей удавалось сохранять спокойствие во время турниров, дрожа в мехах на холодном февральском ветру, Анна сама не знала. Она начинала чувствовать себя загнанной в угол и приходила к пониманию необходимости решительных действий. Она разрывалась на части между желанием сбежать – предпочтительная инстинктивная реакция – или начать корить своего суверена. Если бы она действительно стала любовницей Генриха, как он того хотел, то была бы вправе делать ему упреки.

«Но почему, – злобно спрашивала себя Анна, – я должна покидать двор из-за того, что он не может совладать с собой?» Нет, она останется. Он не выживет ее отсюда. По крайней мере, она не облегчит ему этой задачи.

На турнирной площадке произошла суматоха. Фрэнсис Брайан был сбит с коня, и у него из глаза текла кровь. Люди, даже король, бросились на помощь. Анна не могла вынести этого зрелища. Бедный Брайан! Сославшись на головную боль, она попросила у королевы разрешения пойти к себе и лечь, чтобы никто ее не видел, когда король со своими гостями придет ужинать к супруге.

Но не могла же она скрываться вечно. Наступило утро, неумолимое, как судьба, и нужно было приступать к своим обязанностям. Король ее ждал – с видом нашалившего школяра лежа в прихожей перед комнатой королевы. Когда Анна в испуге замерла, чтобы сделать реверанс, король закрыл за ней дверь, и они остались наедине. Ни церемониймейстера, ни слуг, ни горничных. Наверное, он отпустил их. Анна поеживалась, сознавая, что в нескольких ярдах от нее, за дверью, завтракает королева.

– Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, госпожа Анна. – Генрих взял ее руку и стал целовать, даже то место, где рос отвратительный шестой ноготь.

Анна отняла руку:

– Голова у меня больше не болит, сир, благодарю вас. Но мне не оправиться от того, как вы публично заявили о своих чувствах на турнире. Это было жестоко с вашей стороны. Мне хотелось убежать.

Король выглядел потрясенным.

– Не поступайте со мной так, Анна, – взмолился он. – Я не могу жить без вас. Никогда еще меня не влекло настолько властно ни к одной женщине. Помогите мне, прошу! Подарите хоть немного теплоты.

– Увы, сир, вы несвободны, и это было бы непристойно. Как Фрэнсис?

Генрих поморщился:

– Глаз спасти не удалось, но он поправится.

– Какое облегчение слышать это. Простите, сир. Ее милость ждет, и у меня будут неприятности, если я опоздаю. Прощайте! – Она открыла внутреннюю дверь и почти сбежала от короля.

В марте ко двору прибыла Мария, оставив своих малышей на попечении матери, которая была от них без ума и баловала так, что могла испортить. Анна встретилась с сестрой в комнатах Уилла. Сам он прислуживал королю, так что они говорили свободно.

Анна видела Марию впервые с тех пор, как Генрих начал свои ухаживания, и ей вдруг захотелось довериться сестре. Мария была именно тем человеком, который понял бы вставшую перед ней дилемму. Но как она воспримет новость, что бывший любовник ухлестывает за ее сестрой?

Мария с чувством рассказывала о своих детях, Анна некоторое время слушала, сидя как на иголках, потом встала, подошла к очагу и протянула к огню руки, чтобы согреться.

– Что случилось? – спросила Мария. – У тебя встревоженный вид.

– Мне нужно кое-что тебе рассказать. Король применяет ко мне ту же тактику, какую использовал с тобой. – (Мария смотрела на сестру, раскрыв рот.) – Он очень настойчив, и я не знаю, как его отвадить. Хочет, чтобы я стала его возлюбленной.

– Ты имеешь в виду, он хочет спать с тобой?

– Разумеется. Я не настолько глупа, чтобы думать, будто у него более невинные намерения. Несмотря на все его красивые слова, за всем этим стоит вожделение. Поверь, теперь я понимаю, что произошло с тобой, хотя он настаивает, что ты согласилась сама.

– Неправда! – воскликнула Мария. – Он меня заставил! Ты же видела, в каком я была состоянии!

– Я ему так и сказала. Я укоряла его этим. – Анна села и взяла руки Марии в свои. – Он продолжает считать, что ты сама этого хотела, но я, разумеется, ни на миг не поверила. Но я не хочу его, и, к счастью, он не пытается меня принудить.

– Тебе повезло. – Мария отняла руки у сестры и взялась за маленькое платьице, которое шила. – Это последний из мужчин, с которым тебе стоит связываться.