Анна Фаер (СИ)

А потом рассказ Димы начал сопровождаться оживлёнными взмахами руками и ярким блеском в глазах. Он, оказывается, не смог смолчать и предложил свою идею, как лучше всего, всё провернуть. Сначала Эрик слушал его просто так, из вежливости. Но потом он вдруг начал кивать головой, а потом и вовсе, понял ход мыслей Димы и закончил идею вместо него самого. Поэтому сейчас Диму распирало от гордости.

Мне же было немного завидно. Я тоже хотела как-нибудь помочь в этом великом деле, которое мы все так ждали. А вместо того, чтобы сделать хоть что-то полезное, я пила шампанское вместе с Алексом.

Мы провели в этой комнате несколько часов. Было бы скучно, если бы Алекс не травил разные шуточки. От его шуточек даже Макс с Димой иногда краснели, но я хохотала и била ладошкой по своему колену. Я уже привыкла к грязным шуточкам Алекса. Да к тому же меня здорово смешила почти девчачья скромность Димы и Макса, когда Алекс совсем выходил за рамки приличного. Кончились его шуточки тем, что Дима не выдержал и приказал ему замолчать. Но Алекс ведь не из тех, кто позволяет другим приказывать. О, нет. Они с Димой едва не подрались. Хорошо, что Макс как всегда легко и непринуждённо смог остудить пыл Алекса и тот совсем перехотел размахивать кулаками.

Ещё позже у меня заболела голова. Дима вышел из комнаты, а когда вернулся, принёс с собой целую аптечку. Я выпила таблетку, положила на лоб полотенце, которое до этого окунула в холодную воду, и улеглась на диване.

- А вы знали, что как минимум половина аптечки – это готовые наркотики? – Алекс принялся копаться в аптечке. – Вот! Цитрамон! Если выпить пачку, то башню снесёт полностью.

- Тебе не нужен цитрамон, ты уже и так отбитый в край,- Дима забрал у него аптечку.

Я наблюдала за ними и улыбалась. Мне нравится, как они на первый взгляд не ладят. Но на самом деле Дима уважает Алекса, а тот уважает Диму. А тут, посмотрите, они, как малые дети, обижаются и даже хотят сделать что-нибудь назло друг другу. Я устало опустила веки, стало темно и спокойно.

Я проснулась от того, что кричал Алекс:

- Нет, ты возьмёшь нас, как и договаривались! А мне плевать, что там изменилось! Слышишь ты меня или нет? Если выедешь без нас, то я тебя спокойной жизни не дам!

Он нервно ходил по комнате и кричал в телефонную трубку. Выругавшись трёхэтажным матом, он сказал:

- Отлично! Сразу бы так!

- Что? Что такое? – я встала с дивана и скинула, прилипшее к голове полотенце.

- Собирайтесь! Сейчас выедим! Всё уже началось.

- А чего ты кричал? – спрашивала я, быстро застёгивая свой тёплый пуховик.

На нём, между прочим, сегодня весела бело-красно-белая ленточка.

- Эрик хотел без нас уехать. Опасно, видите ли! Мы ещё не доросли! А это дурак очкастый дорос, будто бы!

И он так сказал «дурак очкастый», что я едва не засмеялась. Я бы, наверное, и засмеялась, если бы не знала, как сильно это может задеть Алекса. Когда он начинает злиться, у него иногда проскальзывают совсем нелепые и детские ругательства. А когда такой плохой парень, как Алекс, кричит что-то вроде «дурака очкастого», очень сложно не засмеяться.

Мы вышли через какую-то заднюю дверь. Прямо напротив двери стояла та же машина, которая привезла нас сюда. Алекс снова сел спереди, а я с парнями уселась на заднее сидение.

Когда мы ехали, все снова молчали. Но даже мне не хотелось говорить. Чем ближе мы подъезжали к центру, тем больше я видела людей. А когда мне открылась площадь, я немедленно оттащила от окна Диму и сама стала смотреть с восторгом на площадь. Это не была площадь. Это было человеческое море. Я никогда в жизни ещё не видела так много людей в одном месте. Даже на праздниках не бывает столько людей. И лица у всех были точно такие же, как было лицо Алекса, когда я впервые его увидела. Все казались решительными, счастливыми и взбудораженными. Все эти люди были со мной, а я была с ними.

Мы медленно ехали прямо по площади к памятнику, на котором стоял человек и что-то громко кричал в мегафон. Я всё не могла отодвинуться от окна. Над головами людей покачивались огромные бело-красно-белые флаги, красные полотна с изображением «Погони» и меня переполняло такой радостью, что хотелось выскочить из идущей машины и обнять каждого, кто стоял там.

Мы остановились у памятника. Стекло, разделявшее нас от Алекса с водителем, опустилось. Водителем оказался Эрик.

- Никаких штук не выкидывайте,- сказал он устало. – Если что-то случится, быстро возвращайтесь в машину. Я буду здесь всё время.

- Ничего не случится! – ответила я радостно.

Эрик как-то улыбнулся неискренни, посмотрел на ленточку, приколотую к моему пуховику и сказал вдруг мягко, словно мы с ним знакомы всю жизнь или я его сестра:

- Я помню эту ленточку. Тогда я ещё сказал тебе, что если захочешь, на выборах флагом будешь размахивать.

Я улыбнулась.

- В багажнике флаг. Бери, если хочешь.

Я улыбнулась ещё шире.

- А сказать дяде «спасибо»? – подмигнул мне Алекс.

Я произнесла не своим голосом: «Спасибо большое».

Ни Дима, ни Макс что-то не торопились открыть дверь машины и выбраться на улицу. Дима поднял шарф так, чтобы половины лица не было видно.