Анна Фаер (СИ)

Постепенно даже что-то грандиозное начинает казаться обычным. Это как то, когда люди что-то хорошее, начинают считать само собой разумеющимся. Мы с вами не ценим крышу над головой, воду и холодильник, в котором есть что-то съедобное. Это нам кажется чем-то обычным. Вот так и революция вдруг перестала меня интересовать. Руки устали от тяжёлого флага, я передала его Диме и теперь думала о том, не слишком ли оскорбительно было бы, если б я пошла в машину погреться. Теперь я снова, как при первой встрече с Марком, ждала, когда же он замолчит.

Но он не молчал. Мне стало скучно. То, что сейчас вокруг столько людей, собравшихся ради высоких целей и моих идеалов, меня уже не волновало. Вы только подумайте! А ведь когда-нибудь при самом удачном раскладе наши потомки будут жить в утопическом мире и считать все те прелести, которые они заимеют, чем-то само собой разумеющимся, как я теперь думаю о революции.

Мне стало стыдно от того, что у меня перед глазами вершится история, а я думаю о чём-то постороннем. Захотелось забрать у Димы флаг, но он слишком уж радостно им размахивал. Я решила не лишать его этой радости. Он её заслужил.

«Возьми себя в руки! Тебе просто не может быть скучно! Это ведь революция!» - думала я. А потом сама же отвечала себе в мыслях: «Тем не менее, мне скучно! Мне надоело! Всё однообразно! Марк говорит об одном и том же слишком долго! Людям надоест и они уйдут! Может, вырвать у него мегафон и закричать что-нибудь ободряющее? О, нет, Эрик просил нас быть незаметными и ничего вызывающего не делать. Ему ведь достанется из-за нас, наверное. Думаю, он не просто так захотел нас не брать с собой. Наверное, это Марк ему сказал,- и я снова вернулась к главной мысли. – Как же мне скучно! Вот бы что-нибудь произошло!»

Удача любит меня? Не знаю. Но она потакает моим капризам, наверное. Или всё происходит именно так, как этого хочу я. Может быть, я бог? Не знаю. Но мне хотелось, чтобы что-нибудь произошло. И кое-что произошло.

Слева на толпу людей, которых я уже полюбила всем сердцем надвигались ровные тёмные ряды. Это была милиция, наверное. Конечно же, власти спустили с цепи своих злых псов, чтобы устранить акт борьбы за свободу. Я смотрела на то, как к светлой толпе приближаются, аккуратно выстроенные в ряд, люди в тёмной одежде. Там что-то тоже начали кричать в мегафон. Но с места, на котором я стояла, невозможно было что-либо услышать. Марк резко замолчал: он тоже заметил этих собак со щитами и дубинками в руках.

Ещё раз оттуда что-то невнятно донеслось, а потом ровные ряды начали двигаться на толпу, которую я уже полюбила всем сердцем. Марк, выругавшись матом, как всегда ругается Алекс, спустился к машине.

- Они ведь бьют наших людей! – вдруг разглядела я.

- Нас не бьют, на том спасибо,- дьявольски жёстко усмехнулся Алекс: - Рано мы пили с тобой шампанское, Фаер.

Я не отрывала взгляда от площади.

- Люди не могут за себя постоять! Мы должны что-то сделать!

- Напомню тебе, что мы тоже не можем за себя постоять. Нам пора исчезнуть, принцесса,- он взял меня за локоть.

- Стой! Там же люди!

- Эксперимент доказал, что в этой стране людей нет,- а потом он очень цинично добавил: - Зато пушечного мяса полно.

Я вырвала свой локоть из его руки и закричала:

- Нужно это остановить! Немедленно!

- Уже ничего не остановить,- холодно сказал Макс.

Машина издала противные и трусливые гудки.

- Нам пора. Пойдём, Фаер,- Макс собирался уходить.

- Но…

- Ты сама этого хотела! – вдруг бросил он, а его зрачки задрожали, и мне сразу стало понятно, что он переживает не меньше меня. – Ты сама всё это начала! Ты этого хотела! Ты просто мечтала о том, чтобы эта революция случилась! Она случилась – радуйся!

- Люди умирают!

- По твоей вине! – когда он это крикнул, его голос сорвался.

- Я не хотела, чтобы всё закончилось так!

- Ты не хотела? Ты знала! Все знали, что этим закончится! Это было понятно с самого начала.

Машина гудела, не прекращая. Я не обращала внимания, Макс тоже.

- Все знали, чем это закончится! – кричал он. – Все знали, что ничего не изменить! Но ведь нужно попытаться! Нужно проверить! Это твое желание, твой каприз! Ты давила на Алекса, а он давил на братьев, а те… - он понял, что отвлекается и сказал просто и ясно: - Эти люди страдают из-за тебя.

Я бы простила ему всё, что угодно, но только не эту фразу. Он знает, как сильно я переживала, когда мне вдруг показалось, что из-за меня люди могут только страдать. Он знает, как эта фраза способна задеть меня.

- Макс! – вырвалось у Димы.

Гудки машины сливались с рёвом и шумом толпы.

- Нужно всё остановить! Я должна! – я хотела было спуститься с памятника, на котором мы были, но когда Дима увидел, что я иду к ступенькам, ведущим на площадь, а не к машине, он встал у меня на пути.

- Фаер, нам срочно нужно вернуться в машину,- сказал он со своим обычным спокойствием.

Алекс же эти слова буквально орал. Он зло и громко кричал, чтобы мы перестали разыгрывать сцены и спустились к машине.

- Ты можешь пойти со мной, но стоять у меня на пути у тебя нет права! – сквозь зубы сказала я Диме и попыталась пройти мимо него.