Анна Фаер (СИ)

- Разве? Глядя на тебя, кажется, что тебя просто плевать на всё, что происходит вокруг. Плевать на то, что заставляет меня злиться и возмущаться.

- Нет, тебе только кажется,- он виновато и немного грустно улыбнулся. – Хотелось бы быть таким же бесчувственным, каким я всем кажусь. Ведь на самом деле я чувствую то же, что и ты. Мне горячо. Нет, мне адски жарко, но я не поддамся. Миром правят спокойствие и хладнокровие.

- Ты не прав. Нельзя всё хоронить внутри. Чем больше в тебе накапливается гнева, тем менее чётким становится мир в твоих глазах. Как ты вообще живёшь? – вырвалось у меня.

- Как-то живу. Я ведь понимаю, что не знаю всей истины.

- Знаешь,- почему-то уверено заявила я.

Он улыбаться не хотел, но не смог всё-таки сдержаться и улыбнулся. Ему это приятно. Всем глубоко в душе приятно, когда их переоценивают.

Да, мне нужно рассказать вам что-то о Максе! Он никогда не улыбается просто так. Я сразу этого не замечала, а потом поняла. Он улыбается только тогда, когда ему действительно хочется. Хотела бы я так же! Но нет. Я улыбаюсь постоянно. Улыбаюсь всегда, улыбаюсь продавцам в магазинах, улыбаюсь друзьям и родителям, улыбаюсь новым знакомым. Хотя моя улыбка ещё не значит, что вы мне приятны. Это всё – хорошее воспитание. Если бы не мои манеры, я бы непременно сказала, чем я считаю большинство людей. Но, увы, манеры не позволяют мне сделать этого.

- Я не могу ничего назвать единой истиной,- говорил мне Макс. - Поэтому я ничего не знаю. И поэтому я особо не беспокоюсь. И всем остальным советую не переживать, когда всё из пыли-то.

- То, что ты пыль – это разве не причина, чтобы переживать? – не согласилась я.

- Нет. Это и есть самое главное. Просто всем нужны причины, все любят накручивать. А так мы всего лишь часть чего-то всеприсутствующего и огромного.

- И тебя это совсем не волнует?

Мне вовсе не хотелось быть часть чего-то. Я хотела быть собой.

- Нет. Может, и волновало года два назад, но сейчас уже нет. Ты просто соотнеси размеры вселенной и человека. Человек ничто. Это абсурд. После такого все причины кажутся ничем. Не понимаю, почему это никто не осознаёт. Всё равно, что бы ты не делал, на всём мире это не отразится. В глобальном смысле,- он смотрел в мои широко открытые глаза и продолжал. – Но эго людей безгранично. Разве можно их за это судить? Отнюдь. Ведь раньше, хотя какое там раньше, сейчас тоже, за такую пыль, как земля, шли войны с миллионами жертв. Это и есть цена того, что человек безгранично мал перед реальным безразличием и абсурдом окружающего его всего. Поэтому он пыль. В мельчайшим смысле этого слова, но не в оскорбляющим.

Ну, что я могла на это ответить?

- Это грустно. И плохо,- вздохнула я.

Почему-то его это разозлило.

- Плохо? Ничего нет хорошего, ничего нет плохого. Всё это просто слова, оболочки.

- Как же мне нравится с тобой говорить!

- Тебе просто нравятся сложные темы. И это нормально. Мы склонны любить сложные вещи, которые не понимаем, хотя всё-таки гораздо разумнее было бы любить то простое и понятное, что окружает нас каждый день.

Вот с таким человеком я беседовала все летние ночи. Мы часто говорили о чём-то, что казалось мне чем-то очень важным, но далёким. Иногда мы просто несли чепуху и старались хохотать не слишком громко. Несколько раз мы даже шутили над Димой и тот, в одной пижаме, выбегал на улицу. Смысла в том, что мы делали, не было, да мне тогда ещё и не нужен был смысл. Я просто хотела ощущение того, что занята чем-то важным. Ощущение такое было, поэтому я не нервничала и находилось в само что ни на есть спокойном состоянии духа.

А потом всё перевернулось с ног на голову.

Мы с Максом сидели на подоконниках наших окон. Он следил за кладбищем, а я болтала о чём-то и смотрела в небо. На самом деле, я не очень люблю смотреть в небо. Оно такое огромное. А я нет. Величие ночного неба угнетает. Хотя иногда оно мне и нравится. Отчего-то у меня бывают времена, когда ночное небо видится мне чем-то прекрасным и романтичным, а потом наступают такие времена, когда небо со всеми его бесчисленными и холодными звёздами начинает меня пугать.

Но небо и мои скучные разговоры не о чём, мне надоели очень быстро.

- Ну, расскажи, расскажи мне ещё что-нибудь интересное! Хотя бы одну маленькую историю, – умоляюще попросила я.

- Интересные истории – это не ко мне,- отмахнулся Макс.

- Ещё как к тебе! Ты ведь такой интересный!

На его лице снова всплыла улыбка, которую он не умел контролировать.

- Интересные люди и люди с интересной жизнью – это не одно и тоже. Не было со мной никаких интересных историй. Всю свою жизнь я нахожусь в состоянии полного вакуума по отношению к чему-либо интересному.

- Это не страшно, не переживай. Вот поймаем Черного Сторожа, и тебе будет, что рассказать. Не каждый день ведь встречаешь призраков.

- Мы никого не поймаем. Призраков не существует. Вообще, никакой мистики не существует. Человечеству просто-напросто нравится выдумывать всякие сказки: мистика, религия, заботливое правительство.