Анна и Дракон

Она напряглась, услышав, как в детскую заходит тяжелой поступью император. Почувствовала, как он укладывает рядом с ней свое громоздкое крепкое тело.

— Ты снова спасла нас, Анна, — прошептал супруг.

Ей внезапно послышался голос Драго… А может быть, Сола. Она спиной прижалась к мужу и заскулила тихонечко.

— Драконы не плачут, — усмехнулся император и слегка укусил ее за загривок.

42

Обнимая детей, Анна боялась пошевелиться. Вот так же перед рождением Даны и Отто она лежала в императорских покоях, а сзади к ней прижимался Драго. Так же точно, как сейчас Александр. Тыкался мордой в затекшую спину, водил лапами по бедрам. Тогда ей казалось, что нет прекраснее минуты, чем появление яйца. Она помнила, как муж помогал ей в этот трудный момент, как, со всех сторон придирчиво осмотрев переливающееся бирюзовым светом яйцо и не найдя ни одного скола, Драго пододвинул к жене ее главное достояние, а сам тихонько улегся сзади, оберегая сон жены и покой детей. Анна могла дать на отсечение хвост и гребень, но именно сейчас к ней точно так же прижимался Александр. И шептал те же самые ласковые драконьи словечки, что и когда-то Драго.

Анна всхлипнула, понимая, что теперь просто не сможет прикоснуться к детям, пока на ней эти дурацкие кольца Линной. Да и никакая власть не нужна, если ты не можешь обнять своего ребенка.

— Анна, — прошептал ей в ухо император. — Кольца Линной — твои главные защитники. Они охраняют тебя и детей. Пока все спокойно, это просто украшения, но в минуту опасности становятся мощным оружием.

— Вы знали, сир?

Александр закашлялся и пробормотал чуть слышно:

— Только предполагал, Анна. Читал когда-то, что кольца не так просты, как кажется на первый взгляд, но не придал этому значения. Думал, что легенда такая.

— Почему же, когда Доунс впервые напал на нас в Кэлоджеро, перстни не сработали?

— Ты находилась под охраной, — нетерпеливо заметил Александр. — Твой супруг, верная кнелта, гвардейцы замка и даже акробаты. Никто бы не позволил Доунсу и его людям напасть на тебя.

— Да, конечно, — прошелестела Анна одними губами. — Все верно.

«Все верно, — повторила она про себя. — Логично. Только вот что-то резануло в успокаивающих речах императора. Понять бы, что именно!»

— Анна, — снова зашептал Александр, вплотную придвигаясь к ней. — Твоя интуиция поражает меня. Благодаря твоему острому чутью, наши дети остались живы…

— Вам, сир, как никому другому, была бы выгодна их гибель, — жестко отрезала она. — Может, Доунс действовал по вашему указанию. Только вы потом передумали убивать моих крошек.

— Ошибаешься, — прорычал он, ощерившись. Острый клык прошелся вдоль изумрудного ушка и слегка оцарапал его. Анна заскулила от боли и попыталась встать, но лапы императора плотно обхватили ее. Муж не позволил ей сдвинуться с места, лишь его язык скользил по раненому уху. Анне вдруг почудилось, что ее обнимает Драго. Любимый муж и отец ее детей. Она прикрыла глаза. Ткнулась мордой в бирюзовые головки детей и задремала. Впервые со дня казни Драго Анна расслабилась в объятиях Александра и, проснувшись на рассвете, долго корила себя за это.

Медовый месяц закончился, не успев начаться. Если бы император мог, он лично бы изничтожил проклятого Доунса. Но яд, попавший в кровь канцлера, не имел противоядия и действовал моментально. В лапках умной и прекрасной Анны находилось уникальное оружие, готовое в любой момент убить нападавшего. Александр задумался. Предстояло назначить нового канцлера. Свой выбор он остановил на Гделле. Семейка Доунсов и так нанесла непоправимый вред короне. Казнить Аввариса император не собирался, но назначив на пост министра сельского хозяйства, раз и навсегда отстранил его от дел империи. Наивные подданные перешептывались, предполагая, что женитьба императора на своей наложнице сделала его более мягким и милосердным.

— Нет, — усмехались циники. — Он взял в наложницы вдову Кэлоджеро в день казни ее мужа. Как брачная церемония могла повлиять на характер правителя?

Отголоски этих разговоров иногда долетали до Анны. Но никто не смел поинтересоваться открыто. Да и к самой императрице придворные и слуги стали относиться с особым подобострастием, лишний раз стараясь не попадаться на глаза. Анна снова и снова мысленно возвращалась к той неделе, что удалось провести в Кэлоджеро. Что-то настораживало, но Анна никак не могла понять, что именно. Во взгляде императора, в его поведении, невзначай брошенных фразах… Она решительно отбросила от себя глупые мысли, справедливо полагая, что так не долго и раскиснуть от ласк Александра. И тогда прощай, месть. Но позволить себе простить нового мужа, взявшего ее силой, Анна не могла. Не имела права. Во имя памяти Драго и Сола.

Убедившись, что дети с Тайрой в полной безопасности, она покинула замок и полетела в Ноутримбию, в хижину первого императора.