Анна и французский поцелуй (ЛП)

Игра «признание или желание» (в оригинале Truth or Dare) Суть игры сводится к тому, чтобы задать откровенный вопрос и получить не менее откровенный, правдивый ответ, но если игрок не хочет давать ответ, то должен выполнить наказание за отказ. Как правило, игра с эротическим подтекстом.

Глава 21.

Не в плане ПЕРЕСПАЛА. Буквально. А спали вместе.

Я спала с мальчиком! Я уползаю обратно под одеяло и смеюсь. НЕ МОГУ дождаться, чтобы рассказать всё Бридж. Только... а вдруг она всё выдаст Тофу? И я не могу рассказать Мер, потому что она будет ревновать, а значит, я не могу проболтаться ни Рашми, ни Джошу. До меня доходит, что нет никого, с кем можно поделиться тайной. Неужели я совершила плохой поступок?

Я остаюсь в постели как можно дольше, но в конечном счёте мочевой пузырь одерживает победу. Когда я возвращаюсь из ванной, Сент-Клер смотрит в моё окно. Он оборачивается и смеётся.

— Твои волосы. Они торчат во все стороны. — Сент-Клер произносит последнее слово как «фстороны», и иллюстрирует своё заявление, тыкая пальцами вокруг головы, словно у меня выросли рога.

— Уж кто бы говорил.

— Ах, но я делаю так специально. У меня ушли годы на осознание, что такой неряшливый стиль получается, только если совершенно игнорировать свою внешность.

— Хочешь сказать, я выгляжу как чучело?

Я смотрюсь в зеркале, и, к своему страху, обнаруживаю, что действительно похожа на рогатое животное.

— Нет. Мне нравится. — Он усмехается и поднимает ремень с пола. — Завтрак?

Я передаю ему ботинки.

— Уже полдень.

— Спасибо. Обед?

— Не-а, сначала в душ.

Мы расходимся на час и встречаемся в его комнате. Дверь распахнута настежь, в коридоре раздаётся французский панк-рок. Я потрясена, когда захожу внутрь и нахожу, что он привёл комнату в порядок. Кучи одежды и полотенец отсортированы для прачечной, пустые бутылки и пакетики из-под чипсов выброшены.

Он смотрит на меня с надеждой.

—Это только начало.

— Выглядит замечательно.

Комната действительно выглядит лучше. Я улыбаюсь.

Мы снова проводим день в городе. Попадаем на часть кинофестиваля Дэнни Бойла и снова гуляем вдоль Сены. Я учу Сент-Клера, как правильно бросать камушки: не могу поверить, что он не знает, как это делать. Начинает моросить, и мы забегаем в книжный магазин напротив Нотр-Дама. Жёлто-зелёная вывеска гласит: «Шекспир и компания».

Мы поражены царившим в магазине хаосом. Орда клиентов топчется у стола, и куда ни глянь везде книги, книги и книги. Но не как в магазинах, где всё аккуратно организовано на полках, столах и торцовых рекламных стендах. Здесь книги валяются на шатких полках, падают со стульев и летают с провисших полок. Здесь картонные коробки, переполненные книгами, а около стопки на лестнице дремлет чёрная кошка. Но самая удивительная вещь в том, что все эти книги на английском.

Сент-Клер замечает моё испуганное лицо.

— Ты никогда не была здесь прежде?

Я качаю головой, и он удивлён.

— Это место довольно известно. Эй, посмотри… — Он держит копию «Бальзака и портнихи-китаяночки». — Знакомо, а?

Я блуждаю в изумлении, наполовину волнении, что оказалась в окружении родного языка, наполовину испуге, боясь нарушить атмосферу. Одно неправильное прикосновение может уничтожить весь магазин. Он рухнет, и мы будем погребены в лавине пожелтевших страниц.

Дождь барабанит в окна. Я протискиваюсь сквозь группу туристов и исследую секцию беллетристики. Не знаю, почему я ищу его, но ничего не могу с собой поделать. Я проверю с конца. Кристи, Кэсер, Колдуэлл, Берроуз, Бронте, Берри, Болдуин, Остёр, Остин. Эшли¹. Джеймс Эшли.

Стопка книг моего отца. Шесть из них. Я тяну копию «Инцидента» в твёрдом переплёте и съёживаюсь от знакомого заката на обложке.

— Что это? — интересуется Сент-Клер. Я замираю в шоке. Я даже не осознавала, что он стоял около меня.

Он берёт у меня роман, и его глаза расширяются от узнавания. Сент-Клер переворачивает книгу, и автор усмехается нам с фото. Мой отец чрезмерно загорелый, а его зубы сияют фальшивой белизной. На нём лавандовая рубашка-поло, а волосы слегка развеваются на ветру.

Сент-Клер поднимает брови.

— Я не замечаю сходства. Он чересчур красивый.

Я бормочу что-то от нервозности, и Сент-Клер сжимает мою руку с книгой.

— Всё хуже, чем я думал. — Он смеётся. — Он всегда такой?

— Да.

Он открывает книгу и читает аннотацию. Я наблюдаю за его лицом с тревогой. Его выражение становится озадаченным. Я вижу, что он останавливается и что-то снова перечитывает. Сент-Клер поднимает глаза на меня.

— Она о раке, — говорит он.

О. Мой. Бог.

— У этой женщины рак. Что с нею происходит?

Я не могу сглотнуть.

— Мой отец — идиот. Я же говорила тебе, что он полный придурок.

Мучительная пауза.

— И эти книги расходятся большим тиражом?

Я киваю.

— И люди наслаждаются этим? Они находят их увлекательными?

— Прости, Сент-Клер.