Анна Иоанновна

Совершенно очевидно, что для власти крестьянин не существовал. Это явствует и из именного указа 28 августа 1736 года об искоренении нищенства. 1736 год был последним из трех неурожайных годов, когда крестьяне, спасаясь от голодной смерти, покидали насиженные места и в поисках хлеба и работы отправлялись в другие губернии и города, где, не найдя ни того ни другого, нищенствовали. Для чиновников, составлявших указ, и императрицы, его подписавшей, дело представлялось в таком свете: в столице и в городах «нищих весьма умножилось и от часу умножаются, видя то, что им никакого запрещения нет, и в самых проезжих места от множества их иногда с трудом проезжать возможно». В толпах нищих много молодых, якобы не желающих работать, от которых «никакого доброго плода от них быть не надежно, кроме воровства». Было велено бродяг и нищих ловить и приводить в полицию, где годных к службе записывать в драгуны, а годных, но публично наказанных определять на каторжную работу, а женатых отправлять на работу в Оренбург и на казенные заводы.

В другом указе, датированном июлем 1738 года, когда поток нищих значительно сократился, императрица проявила милосердие: «Нищие прямые, престарелые, дряхлые и весьма больные без всякого призрения по улицам валяются… И так не без греха есть, что бедные без призрения страждут, а вместо них тунеядцы хлеб похищают устроившихся в богадельнях. Велено тунеядцев из богаделен изгнать, определив их в рекруты, а вместо них поселить подлинных нищих»[192].

По степени обременительности рекрутскую повиннось можно поставить после подушной подати. Объяснялось это, с одной стороны, периодичностью наборов, а с другой — тяжкой долей крестьянина или посадского в рекрутах, обреченного всю жизнь тянуть лямку солдата — он освобождался от нее либо по болезни, либо по старости, то есть утраты способности продолжать службу.

Периодичность рекрутских наборов определялась тем, находилась ли страна в мире или вела войну. Во втором случае потери личного состава были велики, рекрутские наборы были чаще, а численность ревизских душ, с которых надлежало поставлять одного рекрута, уменьшалась.

В десятилетнее царствование Анны Иоанновны Россия вела две войны: одну кратковременную (1733) — за польское наследство, другую, более продолжительную и изнурительную, — с Османской империей (1736–1739). За десятилетие было осуществлено восемь рекрутских наборов и один на территории Сибири. Самыми обременительными из них считались два: набор 1733 года, обязывавший поставить рекрута со 102 душ, и объявленный в сентябре 1737 года, когда одного рекрута должны были поставить 98 ревизских душ. К наборам средней тяжести относятся наборы 1730, 1736 и 1739 годов, когда брили лбы у рекрутов со 170, 125, 120 душ. Облегченный набор был в 1738 году, когда одного рекрута поставили 200 душ.

Армия рекрутировалась из лиц мужского пола в возрасте от 15 до 30 лет при росте в два аршина с четвертью, как это было определено указом 1730 года. Практически норма роста из года в год нарушалась. Военная коллегия, испрашивая у Сената разрешения снизить норму роста, мотивировала свою просьбу тем, что «оные подрастут и к сроку придут в указанную норму», так как считалось, что рост 15-летнего подростка продолжался до 20 лет. На этом основании брали рекрутов ростом в 2 аршина и 2 1/2 вершка. Не всегда соблюдался и возрастной ценз — по указу 1738 года в рекруты набирали молодых людей в возрасте от 18 до 20 лет.

Еще одно новшество, введенное в конце русско-турецкой войны, состояло в обязанности снабдить рекрута месячным запасом продовольствия. Но главным было то, что за поставку рекрутов отвечал уже не крестьянский мир, а помещики и управители дворцовых вотчин и вотчин духовенства.

Указ 19 сентября 1736 года отметил трудности в очередном наборе рекрутов и определил с этой целью отправить в губернии гвардейских офицеров.

В целом деятельность офицеров протекала довольно успешно, так что одни из них ликвидировали рекрутскую задолженность к началу 1739 года, другие несколькими месяцами позже.

В марте 1739 года А. И. Ушаков обратился в Кабинет министров с предложением отозвать гвардейских офицеров в полки. Мотивировал он свое предложение тем, что «некоторые (офицеры. — Н. П.) нашлись и в продерзостях, а прочие за долговременным от полков отбытием могут забыть и должности свои и прийти в слабость». Третья причина отозвания офицеров состояла в «крайней нужде» в них в полках. Кабинет министров с доводами Ушакова согласился.

Итак, в десятилетнее царствование Анны Иоанновны в стране царил суровый режим, оставивший недобрую память у крестьян и горожан.