Анна-Мария

— Я ищу письмо Ива к вам… Куда я мог его девать? Ага, вот оно, нашел!

Лейтенант держал письмо, словно пойманную бабочку. Лебо надел очки, развернул письмо, прочитал его, снял очки.

— Согласен, — сказал он.

— Да? Так прислать его к вам?

Лебо ответил не сразу. Он встал со своего председательского кресла, почти что трона, прошелся по пушистому ковру густого красного цвета.

— В конце концов, — прервал он молчание, — пусть лучше он, чем кто-нибудь другой. В конце концов прошлое, то, что было вместе пережито, связывает людей… Перейдем к очередным делам. На чем мы остановились?

И, увидев, что Лоран вытащил записную книжку, Лебо остановился перед ним:

— Неужели вы все записываете! Какая неосторожность!

— Да не будьте вы таким придирчивым, Лебо, — отозвался лейтенант и закачался, как тростник на ветру. — Бросьте разыгрывать из себя вождя, мне это наконец надоело. Намерены вы слушать или нет?

Лебо обошел огромный стол и уселся на свой трон. Лицо его стало густо-розовым.

— Я вас слушаю, — сказал он.

— Мне удалось, — сказал лейтенант, — пристроить у генерала все остатки сброшенного с парашютами оружия, а это немало. В его замке имеется обширное подземелье с выходом в пятистах метрах, прямо в поле… Оружие более позднего поступления вывезти труднее: оно у нас есть, но таскать его повсюду…

В знак согласия Лебо кивнул головой.

— Трудно вывезти и трудно спрятать, — отозвался он. — Сегодня я виделся с одним человеком, который решительно отказался хранить оружие у себя, хотя и обязан мне всем, хотя это и в его собственных интересах… я, конечно, вразумлю его, но поддается он туго. Сколько времени вы предоставите мне?

Лейтенант, скрестив ноги, откинулся в кресле и тут же снова выпрямился:

— Неделю… идет?

— Надеюсь…

— Нет. — Это «нет» прозвучало так, словно лейтенант произнес его всем телом. — Нет, мне нужна уверенность, твердая уверенность… Вы себе представляете: у меня на руках грузовик с оружием — и некому его принять! А жандармы и полицейские как с цепи сорвались. На всех мостах останавливают машины и обыскивают их — как бы кто не провез десяти литров вина или десяти килограммов муки… Вы представляете себе всю опасность? Что они скажут, если вместо товаров черного рынка найдут оружие, принадлежащее армии…

— Не беспокойтесь, я все улажу, гарантирую вам… Скажите лучше, когда вы надеетесь повидать людей с аэродрома?

— Завтра-послезавтра.

— Прекрасно, прекрасно, прекрасно… Видите, как все отлично складывается. По-моему, просто великолепно. Пойдем пропустим по стаканчику. У вас есть где остановиться в П.? А то вы всегда желанный гость у нас, на вилле…

Лебо встал и открыл дверь в столовую.

— С удовольствием приму ваше приглашение, если не буду вам в тягость. Гостиницы в П. отвратительные. А виллу вы себе, Лебо, обставили на славу!

Он рассматривал столовую: тяжелая мебель красного дерева, на стенах картины — большая башня в П., горный пейзаж, девушка, греющаяся на солнце…

— Устраиваемся понемногу… — Лебо огляделся, медленно и осторожно откупоривая бутылку шампанского. Он действовал так умело, что его можно было принять за официанта. — Многое привезено мною из Швейцарии: я недавно там побывал.

— Да что вы!

Пробка выскочила с приличествующим шумом, и бокал Лорана наполнился белой пеной.

— Что тут удивительного?.. Достаточно холодное?.. Почему моя поездка в Швейцарию произвела на вас такое впечатление?..

Майор и лейтенант относились друг к другу явно неприязненно.

— Прекрасное шампанское, — ответил лейтенант и поставил свой бокал. — Вы знаете, что даже генерал де Шамфор в курсе ваших поездок в Швейцарию. Ему сообщили, что вы спекулируете валютой, и он поставил передо мной вопрос ребром… Генерал крайне щепетилен в подобных вещах… Если позволите дать вам совет, дорогой майор, ограничьте свою, с позволения сказать, деятельность.

Лебо побагровел.

— Генерал не более щепетилен, чем я сам, — ответил он. — Я езжу в Швейцарию, как ездят туда все, а от клеветы я так же не застрахован, как всякий другой.

— Дай-то бог! — Лейтенант встал. — С вашего позволения — пойду спать, я сегодня проделал пятьсот километров. Мне бы не хотелось, чтобы мои советы показались вам обидными, ведь мы соратники по оружию…

XXIX