Анна Павлова. Легенда русского балета

И в кулуарах царской России, и в советское время перешептывались о незаконном рождении Павловой. По одной из гипотез, отцом Анны называли известного еврейского банкира Лазаря Полякова, у которого ее мать прислуживала горничной за год до рождения Анны и вдруг неожиданно исчезла из дома. Должно быть, Поляков скрыл беременную любовницу от людских глаз и дал ей отступные деньги, иначе как она смогла бы приобрести каменный дом? В последнее время с подачи известного историка моды Александра Васильева заговорили о том, что отец Павловой – некто Шабетай Шамаш, караим по национальности, носивший имя Матвей, который приехал в Петербург из Евпатории и открыл в столице свое прачечное заведение. Он был женат, имел детей, а Анна была его внебрачным ребенком. Якобы об этом балетмейстер Касьян Голейзовский на ухо рассказал знаменитой балерине Майе Плисецкой и просил хранить гробовое молчание, так как этот факт противоречил хрестоматийной биографии Павловой, принятой в советское время… Лазаревна? Матвеевна? Нет, это уж слишком. Просто Анна Павлова, в крайнем случае Павловна – гладко, и язык не запинается.

Из документов эпохи

Петербургская адресная книга за 1893 год указывает, что в городе Санкт-Петербурге, в доме № 5 по Коломенской улице, располагалось принадлежавшее Л. Ф. Павловой прачечное заведение.

Когда на даче в Лигово, что в двадцати пяти верстах от Петербурга, у владелицы прачечной Любови Федоровны Павловой 31 января (12 февраля по новому стилю) 1881 года, раньше срока родилась желанная дочь, никто не верил, что семимесячный ребенок выживет. И принимавшая роды повивальная бабка, и соседки горестно качали головами: «Не жилец!» Думали, что сразу к Богу отправится безгрешная душа, поэтому и окрестили ее после рождения без промедления в честь святой Анны. Имя Анна в переводе с древнееврейского означает «благодать, милость». Мать – религиозная женщина, воспринявшая рождение дочери именно как Божию милость, – не спускала ее с рук, прижимая к груди; заботливая бабушка, которой принадлежала дача, поила молоком из рожка. Никто и предполагать не мог, что девочке уготовано великое предназначение. Худенькому, слабому заморышу, укутанному в вату, в которой малютка пролежала несколько месяцев, предстояло стать звездой танца, божественной Анной, символом русского балета. Почему именно Павлова? Может, потому, что первой из балерин Императорской сцены решила отправиться в странствия по всему миру и донести русское искусство классического балета даже до самой неискушенной публики? Или все дело в особом, поэтическом качестве ее танца, где светилась русская душа?

Павлова и Кшесинская

«Несколько упрощая ситуацию, можно сказать: до Павловой безраздельно господствовал Императорский балет, вместе с Павловой пришло время „театра поэта“. Последняя блистательная представительница императорского балета, Матильда Кшесинская, старше Павловой всего на девять лет,но между ними эпоха: Кшесинская – это прошлое, это XIX век, хотя она танцует и в балетах Фокина(„Эвника“, „Бабочки“, „Эрос“); Павлова – это настоящее, даже будущее, это ХХ век, ранний и непревзойденный Фокин, хотя оналучшая исполнительница старинной„Жизели“ и нестареющей „Баядерки“. Коротко это соперничество выглядит так: обе они – темпераментные,страстные, стихийные балерины,но у Кшесинской структура побеждает стихию, а у Павловой,наоборот, стихия побеждает структуру, и это различие очень существенно».

Вадим Гаевский

Глава вторая. Из гадкого утенка в лебеди

Детство гениев