Анна Шелкова

Николай Сергеевич Бобров был невысок, но крепкого коренастого телосложения. По своему характеру, он своенравный, малоуступчивый, жёсткий, честный и принципиальный. В малых и больших делах для него ничего лишнего, второстепенного не существовало. Говорил немногословно, но всегда по существу, и длинных рассуждений не любил, за которыми не видел реальных и практических дел… Бобров с восьми лет попал в детдом, отца своего он не знал, так как мать не состояла с ним в браке. В колхозе она работала на свиноферме, когда в её дежурство вспыхнул пожар, дознались, что в то время она спала. За содеянное зло неизвестным нужно было кому-то отвечать и её осудили на пять лет лагерей за вредительство. Так что в детдоме Бобров познал сполна, что такое сиротство, но после выхода из детдома он не стал ни вором, ни бандитом, как тогда часто становились на преступный путь бывшие детдомовцы. И всю жизнь Николай Сергеевич гордился собой, что вышёл в люди, защищал родную землю, вырастил двух дочерей…

Но это далеко не весь портрет человека, который с молодых лет прошёл суровую школу жизни. Тем не менее закончил педагогический институт, прошёл войну, партизанил. Кстати, о военной биографии Бобров не распространялся, так как не всё было гладко, не всем можно было гордиться. Во время войны воинская часть, в которой он служил, попала в окружение. С трудом выбрались из западни, Николаю Сергеевичу как младшему командиру поручили создать из бывших власовцев партизанский отряд. Поручение партии он выполнил, ходил с бойцами на боевые задания, подрывали вражеские эшелоны, взрывали немецкие склады, препятствовали вывозу в Германию населения, сырья, зерна. После контузии на фронт не попал и после освобождения работал учителем истории, директором школы, немного инструктором в райкоме и наконец, долгие годы председателем райисполкома. Вынянчивал, пестовал хозяйственные кадры, с верой в светлые идеалы относился всю сознательную жизнь, какую бы ни выполнял работу. В нём органично сочетался практический ум с нравственными устоями преданного воспитанника партии. Он никогда своим помощникам не поручал того, что всегда исполнял неукоснительно сам. Зато работу подчинённых проверял педантично и за неисполнение приказов строго спрашивал вплоть до увольнения, если дело не ограничивалось выговорам. Потому руководители предприятий и организаций Николая Сергеевича побаивались. Не дай бог к нему просочится подрывная информация, тогда не сносить никому головы; очковтирателей и формалистов он безжалостно изгонял, ставя более молодых, и как умел их воспитывал. А потерпевшие от самоуправства Боброва искали защиту в райкоме…

К тому времени по городу Новозыркову ходили слухи, что жена председателя райисполкома и в обществе, и в быту ведёт себя не совсем порядочно. Галина Егоровна действительно ударилась в праздную жизнь. С мужем ссорилась из-за того, что Николай Сергеевич не поставил её на руководящую должность, даже когда выросли дочери. Хотя у неё для этого не было высшего образования, впрочем, Бобров не только из-за этого не хотел вознести жену, просто такое право необходимо было заслужить, проявив себя хотя бы на низшей руководящей должности. А ведь Николай Сергеевич сознательно отводил жене роль почтенной домохозяйки, матери его детей, которыми были две прелестные дочери. В их воспитании заслуга жены была несомненная. Но к этому времени, когда старшая дочь была уже выпускницей пединститута, а младшая старшеклассницей, Галина Егоровна уже сильно пила. И во всех своих неисчислимых бедах обвиняла исключительно мужа, что опустилась из-за того, что содержал её, как домработницу, и потому она не стала в обществе незаурядной личностью…

Николай Сергеевич всегда выслушивал супругу не без душевной муки, отчасти находя в её обвинениях долю правды. Ведь действительно он был неправ даже больше и чувствовал свою вину лишь в том, что она безнадёжно спилась. Он всю жизнь боялся себе признаться, что жену не мог выпустить в свет по причине своей дикой, порой необузданной ревности. Вот почему изначально отводил Галине незавидную роль домохозяйки, чем почти сознательно её унижал. Первое время такое оскорбительное отношение мужа она стоически терпела. А потом решительно высказывала всё, что о нём думала, дескать, этот деляга, кроме служебной «Волги», не способен иметь свою машину. У всех были дачи, а у него одного не было, он даже по воскресеньям отправлялся в райисполком, работал ежедневно кряду по десять, пятнадцать часов…

Всего лишь два раза они с дочерями выезжали на юг к морю, да несколько раз Галина Егоровна сама ездила. После отдыха на курорте она выглядела загоревшей, помолодевшей, с лучистым блеском в голубых глазах. А потом снова втягивалась в будничные заботы о семье. Со временем от нестерпимой тоски и от безделья, которые разъедали, как ржавчина, душу, стала пить, нашла по себе и по несчастью подходящих подруг…