Аннет Гринн (СИ)

Вдруг по коридору пробежала тень, Альфред сразу притих, да и я не рискнула заканчивать свой вопрос. Кто там идет, интересно? Если решетки защищены от магии, то сработает ли она вообще в этой камере. И если что, придется отбиваться кулаками. Надеюсь, он хотя бы один. Черногнил появился в поле моего зрения через несколько секунд, двигался он достаточно быстро и бесшумно, как будто тень скользит по полу. Вот он подходит к моей камере, остается лишь догадываться, что ему нужно, зачем его сюда послали… Но это не просто черногнил, его лицо мне хорошо знакомо.

— Эгон.

Так странно видеть его живым спустя столько лет и так близко. Я прильнула к решетке, обхватив руками тронутые ржавчиной прутья. Мы встретились взглядом. Он отвел свои черные глаза быстро, достал связку ключей и выпустил меня из камеры, не говоря ни слова. И что дальше? Смотрю на него, глаза черные, весь в пятнах, кожа нездорового синюшного цвета. Как будто Эгон собрался праздновать Хэллоуин. Меня передернуло.

— Не бойся, я не заразен.

А голос остался таким же. Может, разве что, стал чуть скрипучей.

— Я и не боюсь, — я помолчала, все еще рассматривая его. — Святой грааль, что они с тобой сделали… — я прикрыла рот ладонью, понимая, что меня начинают душить слезы.

— Это уже неважно. Зато ты выросла такой красавицей, только волосы стали совсем белыми, — Эгон вернул мою волшебную палочку и ключи.

Он смотрит на меня. Его черные глаза меняют выражение. Можно было увидеть в них боль, смешанную с радостью.

— Это… это магия, из-за нее цвет изменился… — объясняю непонятно зачем. — Эгон… как же так…

Я получила то, на что не смела надеяться, но совершено не знала, что с этим делать. На протяжении восьми лет Эгон для меня был абсолютно мертв, хоть мне было нелегко с этим смириться.

— Я скучал, — Эгон бережно обнял меня, чуть прикоснувшись губами до моего лба. Я снова в объятиях любимого друга. И так спокойно. Только слезы текут ручьем, не могу ничего внятного сказать. — Ты глупо поступила, придя сюда. Тебе нужно выбираться отсюда.

— Ты поможешь мне сбежать? А как же ты?

— За меня не беспокойся, а вот у тебя мало времени на побег, Аделин.

Я не могу заставить себя сойти с места. Все смотрю на него, и лишь больше голова плывет от происходящего.

— Ну что ты, — Эгон обнял меня за плечи и улыбнулся своей фирменной улыбкой. — Все в порядке. Считай это бонусом. Мы встретились еще раз, круто, правда? Я знаю, мне самому больно, Аделин. Но на этот раз у нас с тобой нет выбора.

— Как будто он был у нас в прошлый раз…

Эгон грустно усмехнулся, покачав головой.

— Именно.

Святой грааль… Дрожащей рукой дотрагиваюсь до руки Эгона, словно желая убедиться, что он реален, что он не призрак. Он поджимает губы, беря меня за руку, тянет к выходу.

— Нет времени, уходи, прошу.

— Мне было так плохо без тебя. Прости, что не защитила, осталась стоять в стороне. Если бы я знала, что сделают черногнилы, если бы я знала, кто они такие. Я столько лет с этой болью внутри, с виной… — шепчу сквозь слезы, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Ты не виновата, откуда мы знали, что так все обернется? Аделин, глупости, — Эгон вытирает слезы с моих щек. — Беги отсюда, умоляю, сейчас караульные меняются, у тебя есть шанс вырваться. Осторожно прямо по коридору, потом по залу, через парадную дверь, в которую вы заходили, у тебя несколько минут, ты должна успеть.

— Я не хочу уходить.

— Придется.

— Я… я… — силюсь сказать что-нибудь еще, сказать что-то важное.

— Адель, наше время истекло. Беги.

И я, собравшись с силами, заставляю себя сорваться с места и побежать к выходу. Руки еще чувствуют тепло Эгона. Надо забрать Болдрика и составить какой-нибудь нормальный план. Я обязательно вернусь за Эгоном.

Эгон долго смотрел вслед убегающей девушке, даже когда та скрылась в темном коридоре, он продолжал смотреть, надеясь, что ей удастся убежать отсюда.

— Она вернется за тобой, — раздается голос из камеры.

Альфред подошел к решеткам, прихрамывая на левую ногу. У него ужасно болели суставы, а еще очень зудила голова, жидкие седые волосы немыты уже несколько месяцев. Его лицо изрезано морщинами. Долгое пребывание за решеткой давало о себе знать.

— Думаешь, Альфред? — спросил Эгон, все еще смотря вдаль. Помолчав, он продолжил свою мысль: — Лучше бы она не возвращалась. Моя игра почти окончена. Ей меня не спасти.

— Как знать, — Альфред загадочно улыбнулся.

— Думаешь, она все еще любит? — Эгон посмотрел на него невидящим взглядом, обращаясь больше к самому себе. — Даже такого, какой я сейчас? — он выдержал паузу. — Но я не могу позволить ей остаться с черногнилом.

Альфред развел руками.

— Дело твое, конечно. А почему вы не были вместе до этого трагического случая?

— Это было очень давно. Она была слишком хорошей для меня. Я не мог позволить ей остаться рядом с собой. Если бы я не умер… я бы вскоре уехал. Ей нужно было найти более достойного мужчину. И все же я умер. Для нее я точно умер.

— А теперь ожил.

— К сожалению.

— Но Аннет, как мне кажется, любит… Да и ты, рискуя жизнью, отпустил ее.