Аннигиляция

Как ухо-горло-нос, Йоррик был достаточно хорошо знаком с вирусами. Губные пластины элкоров хоть и выглядели как обычные отверстия, но на самом деле были невероятно чувствительными органами, беззащитными перед инфекцией. Если бы это был охряной ринофаг или мегагрипп Туновануро, или даже ужасная чума Хунно, захватившая поселения Сангела несколько десятилетий назад, Йоррик чувствовал бы себя более или менее в своей тарелке. Когда он был не на сцене, его лучшей ролью была роль врача. Но об этой заразе никто ничего не знал, потому что с большой долей вероятности она впервые появилась именно на «Кила Си'ях». Горацио только что закончил секвенирование генома вируса. Трёхмерная модель медленно крутилась на забрале, и разные участки этого смертоносного организма удобно выделялись разными цветами.

— Вот эта вот хрень меня убивает? — проскрежетал Джалоск. Его голос звучал так, будто его кто-то измельчил и пропустил через двигатели корабля. Эти голубые нарывы были не только снаружи. Его слова эхом отдались в лаборатории; Исс лишь слегка вздрогнул во сне, но не проснулся.

— Грустно соглашаясь: Да. Это вирус йоктан. С педантичной настойчивостью: Хотя мы не должны его так называть. Это не… Это не в точности он. А ещё это, похоже, оскорбляет чувства Ирит. С застенчивой нерешительностью: Я подумываю назвать его Фортинбрасовой чумой.

— Давайте будем надеяться, что нам не придётся давать ему название, а? — сказала капитан. — Я бы с удовольствием вспомнила этот случай через несколько лет как пример эффективной работы моей команды в чрезвычайной ситуации, а не… что-то другое.

— Я так устал. Охренеть как устал. Но спать больно, — батарианец наблюдал за медленно вращающимся на забрале Горацио изображением. Оно выглядело таким необычным, будто из другой галактики, что, в сущности, было правдой. Кристаллик с длинным резьбовым выступом, утыканный тонкими паучьими ножками. У органических существ он вызывал такое же отвращение, как некоторые насекомые.

— Довольно милый, вам не кажется? — сказал Джалоск. — Его следует назвать в мою честь. Я же от него умираю.

— С горьким фатализмом: Он милее, чем тебе кажется. Мы называем таких, как он, химерными вирусами. — Толстым серым пальцем элкор выделил одну из светящихся секций РНК вируса. — Тоном профессионала: Это йоктан. Подчёркнуто: Только это йоктан. Здесь он выполняет роль портняжной мерки. Придаёт вирусу базовую форму. Основу для роста. А вот и ткань, Кетси'Олам. Все эти страшные ленточки. — Одна за другой на экране зажглись новые последовательности РНК: синяя, розовая, жёлтая, сиреневая, зелёная. — Со страхом и любопытством: Это цианофаг азари, — сказал элкор, указывая на один из фрагментов генетического кода инфекции. — А это один из штаммов саларианского протосифилиса под названием Айалон-Б. Этот называется «Слёзы титана» — редкая турианская геморрагическая лихорадка. Это человеческое заболевание под названием корь, а это… — Ярко-красным цветом зажёгся маленький кусочек генома. — Это спрессованные мусорные РНК десятков различных болезней, среди которых синдром Кепраля, варренская чешуйчатая чесотка, ардат-якши, а также, если я не ошибаюсь, вирусная форма бубонной чумы, поразившей Землю в четырнадцатом веке.

— Ардат-якши? Это не та ли штука, которая убьёт тебя, если трахнешь не ту азари? — спросила капитан. Она сидела на полу палубы, скрестив ноги, и внимательно слушала.

— Я в жизни не притрагивался к азари, док! — запротестовал Джалоск. — Поверьте, я был бы не против, но не вышло. Они много талдычат о том, чтобы генетически разнообразить свою расу, но вы когда-нибудь видели азари с батарианскими генами? Нет, не видели, потому что все они напыщенные расистки.

— Здесь он прав, — фыркнула Кетси. — Близость смерти хорошо повлияла на твоё чувство юмора, Джалоск.

— Спокойное разъяснение: Вы не понимаете. Это мусорные РНК. Спящие кусочки информации, которые сейчас в коде вируса неактивны. Они просто… вставлены туда. Не знаю, зачем. В один момент они могут «включиться» при ускорении репликации, но мы этого не узнаем, пока это не случится. У тебя не ардат-якши. И не синдром Кепраля, и не бубонная чума. Но в поразившем тебя вирусе присутствуют их элементы. Если вернуться к метафоре с костюмами и мерками, можно представить мусорные РНК как декоративные карманы, в которые ничего не положишь.

— Что ещё за метафора? — проворчал Джалоск. — Какой-то новый симптом?

— Скептически: Забудь.

Возможно, Борбала не совсем ошибалась в своём предположении насчёт интеллекта Джалоска. Йоррик спешил. Обсуждение каким-то образом ему помогало. Оно делало ситуацию реальной, и какой бы ужасной она ни была, у реальных проблем есть реальные решения. Обычно.