Аннигиляция

— Да. Я подтвердил, что все и каждая из двадцати тысяч были в прекрасном рабочем состоянии, с помощью товарища-элкора, Тренно.

— И не увидел никаких неполадок? — сказала Борбала.

— Что-то произошло с криокапсулами? — спросил Малак.

— Почему бы тебе не сказать, произошло ли что-то с капсулами? — выпалила Борбала.

— Ты любил её, — тихо сказала Анакс. — Любил Совал Раксиос. Дреллку.

Шлем кварианца не передавал выражения лица, но его голос был напряжён и тонок.

— Это нелепо. Я же говорил, что она замужем.

— Да, за Осьятом, радикалом. Я достаточно хорошо его знаю. Он предосудителен и неприятен. Женат на своей политике. Ей, должно быть, было одиноко. И, несмотря на то, что вы с Кетси'Олам друг другу ближе, чем близнецы, я видела, как она разговаривает с Сенной'Ниром. Она оставила тебя в одиночестве, как и тогда, во время вашего саларианского Паломничества. Как и в «Недас».

— Я попросил бы вас уйти. Я не смогу вам помочь, Анакс. И какой… — Малак'Рафа вытянул руки в мольбе. — Какой в этом теперь смысл?

Терион многозначительно замолчала на секунду. У неё была реплика. Теперь нужно лишь вовремя её подать.

— Однажды я любила, — сказала она мягким голосом, будто это было самой настоящей, искренней правдой. — Нам это тоже было запрещено. Но не потому, что его иммунная система не выдержала бы моих подкожных секретов. А лишь потому, что душевная связь между дреллом и ханаром совершенно не должна быть физической. Его звали Олеон. Он купил меня у другого ханара, хладнокровного и жестокого хозяина, который чуть не угробил меня, используя для распространения слова Вдохновителей, сам при этом не шевеля и щупальцем. Олеон был добрым. Он был щедрым и нежным. Когда он радовался, его кожа светилась ярче любой галактики. Какое-то время мы были счастливы. Я стала первым дреллом, который так полюбил ханара. Насколько мне известно. Но о нас узнали, и…

Терион закрыла глаза рукой, будто бы больше не могла продолжать. Она услышала фырканье Борбалы.

Из системы оповещения раздался нудный голос капитана:

— Если вы обнаружили симптомы у себя или у других, не сообщайте в медотсек. Изолируйте и закройте особей с симптоматикой в предписанных им жилых каютах на соответствующих расе палубах жизнеобеспечения, и ждите дальнейших сообщений.

— Так что, видишь, я знаю, — сказала дреллка. — Знаю, что это значит — любить кого-то, к кому никогда больше не притронешься.

Забрало кварианца слегка помутнело. Он плакал.

— Когда мы прилетим в Андромеду, она вернётся к нему, — прошептал он. — А в моей памяти останется лишь её запах той ночью, такой невозможно сладкий, как цветы, цветы посреди космоса…

Душераздирающий вопль отдался эхом в коридоре. Крошечные волоски на шее Анакс поднялись дыбом. Это был крик матери. Услышав однажды, вы никогда не спутаете его ни с чем иным.

Они бросились в проход. Там стояла кварианка; её капюшон чернел в темноте коридора. Она держала что-то маленькое в руках. Что-то ужасно маленькое. Ребёнок, сжимающий мягкую игрушку — зелёного хранителя — в обвисшей мёртвой руке.

— Если нам повезёт и мы проявим смекалку, то через несколько дней благополучно вернёмся в свои капсулы, а когда в следующий раз откроем глаза, то увидим перед собой галактику Андромеды во всём её благоговении и бесконечной надежде. Всё будет хорошо.

ГЛАВА 13 РЕПЛИКАЦИЯ

В дверь квартиры Сенны'Нира постучали. Так как больше никто в кварианском районе двери не закрывал, стучали довольно часто. Запирающие механизмы включались и отключались по своему усмотрению, так что Сенна просто надеялся, что сейчас они были включены, и старался вести себя настолько тихо, насколько было возможно, игнорируя настойчивые, постоянные удары в дверь.

Да, они страдали. Да, они голодали. Да, они умирали.

Если бы Сенна смог заставить этот корабль снова работать нормально, они бы всё исправили. Медицинские сканеры, связь, протоколы обеззараживания — всё это снова могло бы работать, если бы только он смог заставить их работать. Весь этот хаос был только потому, что они не смогли получить доступ к своей же собственной технике. «Технология спасёт вас. Она всегда будет спасать вас. Пока вы относитесь к ней с уважением. Пока вы не оставляете её наедине с её мыслями». Все эти люди, они просто не понимали. Он здесь, чтобы спасти их. Точно так же, как Йоррик в медотсеке. «Конечно, они не понимают. Люди с подострым склеротическим панэнцефалитом не понимают даже, сколько у них пальцев». И даже если в дверь барабанила Кетси, он не рискнёт показать ей то, чем сейчас занимается. Ему просто нужно больше вычислительной мощности.