Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

– На других участках нашей границы практически все то же самое, только на Украине был крупный прорыв моторизованных частей немцев, но, попав в огненный мешок артиллерийского корпуса генерала Горбатого, был остановлен и отброшен новыми танковыми бригадами генерала Лисина. Должен сказать, что действия немецких диверсантов в наших тылах фактически сведены к нулю, по сравнению с историей в мире Александра. Эпизодические случаи практически незаметны, тем более подразделения охраны тыла реагируют на удивление оперативно.

– Хорошо. Что у нас с авиацией?

– Бои за небо идут страшные. Командование воздушного флота Люфтваффе фактически забросило охрану своих войск от налетов бомбардировщиков и борется за господство в воздухе. Наши потери в устаревших истребителях огромны, но и немцы потеряли немало хороших пилотов. Хорошо помогают в этих случаях засадные эскадрильи асов на новейших истребителях. Капитана Вольных, сбившего за эти четыре дня двадцать шесть самолетов противника на своем ЯК-один, Геринг объявил своим личным врагом, как только заметка о подвиге капитана вышла в «Звезде».

– Капитан уже представлен к награде?

– Да, сегодня утром был отправлен наградной лист как на него, так и на других командиров, сбивших немало самолетов противника.

– Хорошо, Борис Михайлович, следующий доклад через два часа, – сказал Сталин.

Собрав все листы с докладом в папку, маршал отдал честь и вышел из кабинета.

– Что с Аномалией? – немедленно спросил Сталин у Берии.

– Ученые пока ничего не говорят. Пользуясь тем, что Аномалия закрыта, мы снова стали водить людей в поисках «видящих», но пока безрезультатно. В том месте, где исчез Александр, мы строим сторожку и посадили взвод егерей. Местность оказалась уж очень лесистая. Так что на это время у нас только два пути: это ждать Александра и найти другого «видящего».

– Хорошо, что с настроениями в среде белорусских военспецов?

– Пока все нормально. С ними были проведены разговоры, объяснено, почему не работает почта и связь с их миром, так что волнений ждать не приходится, все они отнеслись с пониманием к этой новости и тоже ждут, пока портал заработает. Тем более некоторые особо дальновидные забрали семьи с собой.

– Приятно иметь дело с такими союзниками, – сказал Сталин и добавил: – Что у нас по Румынии?..

Российская империя. Царство Польское. Усадьба пана Пшеновского. Гостевая спальня. 26 июня. 19 часов 40 минут

Очнулся я от тихого хлопка закрывающейся двери. Несколько секунд тупо смотрел на белый потолок с красивой церковной лепниной. Всякие амурчики, ангелочки просто усеяли углы комнаты. Попытавшись приподняться на локте, со стоном рухнул обратно. Переждав приступ слабости и головокружения, скрутивший меня, попытался снова присесть. На этот раз у меня все получилось. Сел, уперся спиной на подушку, вытер мокрый от пота лоб и осмотрелся.

Судя по обстановке, я находился в музее.

«А профессор-то был прав, мы провалились в прошлое, а не в будущее, как я надеялся!» – подумал, закончив осмотр комнаты. Тяжелые непроницаемые шторы закрывали окно, но и так понятно, что это не родной мне мир, если только мы не попали к какому-нибудь олигарху, повернутому на антикваре, что было сомнительно.

Больше всего меня обеспокоило то, что рядом не было Али. Насколько я ее знал, она не оставила бы меня одного, и это особенно тревожило. Одежды тоже не было, не назвать же одеждой халат, который висел на резном стуле у изголовья. Ни лампочек, ни проводки тоже не рассмотрел, а вот подсвечник с тремя оплывшими свечами стоял на большом красивом резном буфете, вводя в сомнения.

В отличие от меня, постель была сухая, и это значило, что ее только что поменяли.

«Хоть заботятся, уже хорошо», – подумал я, сосредоточившись на своем теле, пытаясь понять, что со мной. Чувствовалась только слабость, голова же была на удивление ясной.

Вдруг за дверью послышались шаги, я мгновенно сполз обратно и принял прежнюю лежачую позу.

Сквозь ресницы смотрел на трех вошедших мужчин в странных, скорее даже старинных одеждах, которые разглядывали меня, подойдя к изголовью.

«Поняли? Или тут стоит система видеонаблюдения?» – подумал я. Мысли просто скакали в голове, давая все новую и новую версию.

– Что вы скажете, профессор? Когда он очнется? – спросил по-русски, с каким-то старинным акцентом, один из них. Говорили странно, вставляя эс на конце фразы, но, как ни странно, более или менее я их понимал. Сухопарый мужчина с жесткой щеточкой усов наклонился надо мной и, приподняв мне веки, всмотрелся в глаза. Понадобились все мои способности, чтобы никак не отреагировать.

– Тут я пока ничего не могу сказать, нужно время и покой, – ответил тот, разогнувшись.

Я чуть не дернулся, когда услышал слова одного из мужчин:

– Меня интересует, откуда они взялись. Этот «поручик», чтоб его, убил одиннадцать моих жандармов, и я хочу знать, кто они такие. Девка молчит, старик тоже, может, хоть этот заговорит?!