Аномальная буря

Оставив своих людей устанавливать генераторы и еще раз предупредив, что без моей команды гасители не включать, я направился к люку, чтобы спуститься обратно и узнать у Польских чего там и как, но как только моя нога потянулась в сторону распахнутого настежь облезлого люка, оттуда вынырнула округлая голова. Я постоянно вижу шлем на себе и товарищах и все равно к его инопланетному виду до сих пор не привык. Судя по голосу, голова принадлежала Олегу Тарасову, моему оперативнику, оставленному в составе четырех человек в резерве внизу.

– Командир, тебя там внизу Макс спрашивает, – немного помявшись доложила голова.

– Какой Макс, – спросил я и тут же опомнился, – «нельзя забывать кто на задании рядом с тобой!».

– Ведьмак, – немного растерянно добавил Тарасов.

За отражающим забралом его сине-черного защитного шлема я не мог различить выражение лица, но по произнесенной интонации я сделал вывод, что Олег глуповато улыбается, сказав слово «Ведьмак». У каждого в отряде есть свое прозвище, но второе имя еще нужно заслужить. Максим работает с нами без года час и уже чем-то заработал свое второе звучное название, я этого парня начинал уважать!

– Я тебя понял, Олег, спускайся, – скомандовал я и полез в люк за ним.

На улице ветер дул заметно слабее, из чего складывалось такое ошибочное ощущение, что только-что мы преодолели не три этажа, а целых сто. Не может быть такая разница в силе ветра, орудующего на крыше и в десяти метрах прямо под ней. К тому же дождь продолжал накрапывать, может быть я этого просто не заметил, но на крыше дождя не ощущал.

Максим стоял, облокотившись на бампер машины, по его виду я понял, что опоздал – то, что он почувствовал первым, засекли уже и точные приборы, и мои мысли Генка Польских хриплым голосом немедленно подтвердил.

– Командир! Командир, слышишь, восемь! Не думал, что когда-нибудь до такого-вот доживу, – прошептал Геннадий, стуча по прибору.

Нужно было или немедленно включать гасители, или эвакуировать людей. Додумать мысль мне не дал голос Борьки, сорвав наушник Беденко простонал, – квартира пять и под номером восемь, жильцы чем-то напуганы, дети кричат!

Пять и восемь – это второй этаж здания, помня, что на каждом лестничном пролете находятся по четыре квартиры, немедленно прикинул я.

– Олег, Роман, за мной в здание! Макс, идешь последним, не отставай от нас! – отдав команду я бегом бросился обратно к подъезду, на ходу придумывая вразумительный план: быстро, но поверхностно осмотреть квартиры, проверить – все ли нормально у жильцов, если их жизням не грозит серьезная опасность – вывести на улицу и по лестнице вверх. Ждать нельзя – нужно немедленно включать генераторы, восемь единиц по шкале Перельмана… не представляю, к чему эта ночь в итоге нас приведет…

На бегу я заметил, как мигнули и погасли окна второго этажа, при этом первый и последний этажи оставались освещенными. Что-то неладное начинало твориться именно на несчастливом втором этаже. Засмотревшись на окна, я едва разминулся с открытой створкой поржавевшей металлической двери, лишь слегка чиркнув об нее плечом. Металл был тонкий, но плечу досталось. Не обращая внимание на растекающуюся по предплечью боль, я быстро ринулся по ступеням вверх.

Максим единственный был без шлема, он отказался надевать наотрез, добавив, что он его просто сковывает, а быть бесполезным он не привык. В тот момент, когда Макс увидел воронку энергетического вихря, я неожиданно понял и поверил ему. Теперь оставалось надеяться, что этот парень крепче, чем выглядит, по сравнению с моими бойцами, он хлюпик еще тот.

Квартира под номером пять на удивление оказалась незапертой, туда немедленно проскочил шустрый Олег. Увидев, как Ведьмак заходит следом, я успокоился и присоединился к Роману, продолжавшему терзать оглушительный дверной звонок.

Звонок звенел, но за дверью бездействовали. Хотелось бы, чтоб и безмолвствовали, но это было не так. Прокуренный женский голос визжал не смолкая, я удивился, откуда столько воздуха в женской груди, – Назад, назад, – перекрывая визг, надрывался мужик.

Роман понял мой взгляд без лишнего намека, сделав два шага назад, он ударил по двери здоровенной ногой. Ботинок сорок пятого мужского размера сотряс дверь, сбив штукатурку, послышался хруст, но замок устоял. Второй удар пришелся чуть выше, верхняя петля погнулась и отошла, выставляя на показ проржавевшие саморезы с допотопным отверстием под плоскую отвертку. Следующий сокрушительный удар в область двери был нанесен уже непосредственно плечом, после чего Роман единым движением оказался в квартире. Я болезненно зажмурился, вспомнив при этом про свое больное плечо, но следом за Ромой залетел в квартиру.

Внутри оказалось темно и прокурено, карманный фонарь осветил чьи-то несмазанные кирзовые сапоги. Над сапогами, покосившись на угол, держалась вешалка на нелепой пародии вбитого в стену гвоздя. С вешалки, как шкуры животных, свисали облезлые шубы и растерзанное молью без пуговиц пальто, – «ну самое по сезону, когда май на дворе!».