Аномальная зона

Да, Тамара выглядела переутомленной и все еще немного испуганной. Но — живой и невредимой. Когда опер, следователь и журналист вошли в палату, она полусидела в постели, подложив под спину пару подушек, и листала толстый иллюстрированный журнал. Номер был далеко не свежий, как успел заметить Шамрай, но публикации в таких журналах, как известно, не имеют срока давности.

— Как вы, Тамара? — бодро поинтересовалась Березовская.

— Сегодня лучше… Особенно после укола…

Шамраю показалось, что речь девушки звучит несколько заторможенно. Тамара скользнула взглядом по посетителям: сперва взглянула на Киру Антоновну, затем на капитана и только после этого на Виктора.

Даже стоя у двери палаты, метрах в двух от кровати, Шамрай почувствовал, насколько этот взгляд безразличен.

— Ну и прекрасно. Больше ничего не вспомнили? — вмешался Бражник.

— Пока что нет… Я до сих пор не могу поверить…

— Спокойно, не волнуйтесь, — жестом остановила ее Березовская. — Тут к вам еще один посетитель. Может, вспомните хотя бы его?

Шамрай, понимая, что именно этого от него хотят, выступил вперед.

Тамара прищурилась. Виктор сделал шаг, остановился в ногах кровати и оперся обеими руками о спинку. Их взгляды встретились. Затем девушка закрыла глаза, на ее лице появилось сосредоточенное выражение.

— Добрый день, Тамара, — произнес Шамрай.

Глаза девушки снова открылись. Теперь она смотрела на Виктора с напряженным вниманием, словно изо всех сил пытаясь что-то припомнить.

— Вы меня тоже не помните?

— Может, позже вспомню… Мы встречались?..

— Ну да.

— Давно?

— Неделю назад. Возможно, немного раньше.

— Где?

— Вы пришли ко мне на работу.

— А где вы работаете?

Кира Березовская и капитан Бражник в эту минуту выглядели как парочка каменных изваяний. Застыли на месте, не издавая ни звука, чтобы ничем не нарушить контакт, который сейчас пытался наладить с девушкой Шамрай.

— Я работаю в газете. Вот в этой.

Запустив руку в карман куртки, Виктор извлек сложенный вчетверо номер «Необычных фактов» со своей статьей об аномальной зоне в Подлесном. Среди иллюстраций к статье было и фото Тамары Томилиной. Развернув газету на нужной странице, Шамрай протянул ее девушке. Та взяла, при этом ее рука слегка дрогнула.

— Взгляните, ведь это вы на снимке?

Тамара, словно близорукая, поднесла «Необычные факты» чуть ли не вплотную к глазам. Затем, отложив газету, пошарила правой рукой на прикроватной тумбочке, нашла на ощупь небольшое круглое зеркальце и уставилась в него. Склонив голову набок, некоторое время она изучала собственное отражение. Потом снова взяла газету и принялась рассматривать ее, но теперь на расстоянии вытянутой руки.

— Да, это я, — наконец признала она. — Здесь написано: фото Георгия Савича. Это вы?

— Нет. Это Жора, наш редакционный фотограф. Меня зовут Виктор, моей фамилией подписана эта статья.

— Виктор… Шамрай, да? — уточнила Томилина.

— Так точно. Все еще не вспомнили? Тогда так: вы пришли ко мне в редакцию, рассказали о Подлесном и о том, как оно вас манит, как там исчезают люди, а потом мы с вами…

Внезапно Тамара остановила его, выставив вперед обе руки и выронив при этом газету. Та, шурша, спланировала на линолеум. Девушка рухнула на бок, спрятала лицо в ладонях, ее плечи начали судорожно вздрагивать.

— Может, позвать кого-нибудь? — дернулся к двери опер.

— Подожди немного, — покачала головой Березовская. — Что-то эта реакция смахивает на «момент истины».

Наконец Тамара поднялась и села на кровати. Она снова смотрела на Шамрая, но теперь уже совсем другим взглядом.

— Да. Я вспомнила…

— Все? — мгновенно откликнулся Бражник.

— Не совсем. — Томилина жестом указала на Виктора. — Только его… То есть вас… Вы показали газету, и меня будто кто-то по голове…

— Кто вас ударил по голове? — снова не удержался опер. — Где? Когда?

— Темно… — Тамара перевела взгляд на него. — Пока что там, — ее пальцы коснулись виска, — еще темно. Зато Виктора я вспомнила. Я пришла к нему, когда у меня уже не было сил бороться с этим зовом…

Кира Антоновна и Бражник переглянулись.

— Значит, все-таки зов?

— Почему — «все-таки»? — В голосе Тамары послышался вызов. — Я была там, в Подлесном… В зоне… Объяснить я этого не могу, но в голове у меня, под сводом черепа, все время что-то гремело.

— Зачем же вы пошли в газету с этим… грохотом?

— А куда мне было идти? — Вызов теперь звучал совсем открыто. — В милицию? К психиатру? Я же не душевнобольная! Я в самом деле что-то чувствовала. Сейчас я не все еще помню, но припоминаю, как вот он, — девушка снова указала на Шамрая, — что-то выяснял там, а потом пытался мне растолковать. Но все равно это не прекратилось. Меня тянуло в Подлесное — и все тут.

Только сейчас Шамрай заметил: следователь держит в руке включенный диктофон. И тут же пожалел, что не прихватил своего. Оставалось надеяться лишь на память, но с ней у Виктора все было в порядке. Такой материал не должен, не имеет права пропасть!

— Расскажите, что случилось в тот вечер, Тамара, — спокойно проговорила Березовская.

— Когда именно?

— Когда зов, как вы это называете, стал совсем невыносимым.