Аномальная зона

Есть Подлесное, местность с доказанными признаками геопатогенной зоны. Есть легенда, согласно которой все, кто так или иначе был связан с ней, могут при определенных обстоятельствах исчезнуть там или частично утратить память. Или сначала исчезнуть, а затем вынырнуть, словно из-под земли, в совершенно другом месте и с частичной амнезией. Проклятое место в самой классической версии.

Наконец, есть человек, который на себе испытал влияние аномальной зоны. Было бы совсем идеально, если б Тамара в конце концов вспомнила хоть что-нибудь из своих странствий по параллельному миру. Но если и не вспомнит, лучшего сюжета ни один вменяемый журналист даже пожелать не в состоянии.

Менты пусть копаются в своем.

А он, Виктор Шамрай, уже готов получить свои несколько минут журналистской славы.

Кстати, если в этот раз обычная газетная писанина помогла Тамаре заполнить некоторые прорехи в памяти, то вполне возможно, и даже реально, что следующая публикация снова подтолкнет процесс ее восстановления.

В общем, шефу хватило и половины аргументов, которые привел Шамрай.

Продолжение истории аномальной зоны и Тамары Томилиной газета «Необычные факты» опубликовала уже в следующий четверг, то есть двадцать седьмого ноября.

На следующее утро, в пятницу, двадцать восьмого, когда ударил первый настоящий мороз, которым календарная зима сообщила о своем неотвратимом приближении, Виктора Шамрая выкрали.

22

Произошло это как-то буднично.

Виктор не собирался выходить из дому, решив провести эту пятницу перед телевизором. Тем более что с утра сеялся мелкий унылый дождик, у него разболелась голова, все утро он чувствовал себя как вареный и даже кофе не спас ситуацию. Уложив себя на диван, Шамрай около часа гонял телевизор по всем каналам, пытаясь уклониться от передач с обсуждением развития и углубления мирового экономического кризиса. Однако там, где не говорили о кризисе, громко и с надрывом в голосе от него требовали, чтобы он немедленно бежал покупать пиво, чипсы, жевательную резинку, женские прокладки, снадобья от стресса, а попутно сделал себе подарок, пополнив счет на мобильном.

Виски по-прежнему сжимал раскаленный обруч, и Шамрай решил снова выпить кофе. Не выключая телевизора, он в чем был — босиком, в просторных спортивных штанах и старом свитере — прошлепал в кухню, насыпал в паровую кофеварку необходимое количество молотого кофе, налил воды и поставил агрегат на газ. Именно в этот момент в дверь позвонили.

На пороге стоял незнакомец в пальто и без головного убора. Темные волосы аккуратно подстрижены и зачесаны назад.

— Шамрай Виктор Максимович? Уголовный розыск.

— Угу, — кивнул Виктор. — А Бражник почему не пришел?

— Занят, — коротко ответил незнакомец. — Поговорить надо.

— Да уж понятно. Только у меня голова трещит, просто раскалывается…

— Войти разрешите?

— Входите, чего там. Подождите минуту, я только кофеварку выключу.

Виктор повернулся, чтобы двинуться в кухню.

Сильнейший удар между лопатками сбил его с ног. Но упасть ему не дали: крепкие руки подхватили Шамрая на лету и резко развернули. Перед глазами промелькнул потолок. Он попробовал защититься ногами, но эта попытка была мгновенно остановлена еще одним ударом — на этот раз ударом в пах носком ботинка. Когда Виктор свернулся в клубок от боли и на мгновение закрыл глаза, на голову ему накинули что-то похожее на мешок. Он услышал, как открываются двери лифта. И почему-то подумал: газ же не выключен, квартира осталась открытой, черт побери…

— Дверь!.. — вырвалось у него, но очередной удар, на этот раз по ребрам, заставил его умолкнуть.

Били не куда-то специально, а просто лупили, чтобы причинить боль, парализовать волю. И что было страшнее всего, нападающий — или нападающие, сколько бы их там ни было, — молчал, никак не комментируя свои действия. Виктор почувствовал, как его втаскивают в лифт. Кабина двинулась вниз, остановилась, его снова поволокли. Удар — и Шамрай понял, что надо нагнуться. На запястьях рук, заломленных за спину, щелкнули наручники. Потом его через что-то перебросили, над головой прозвучал хлопок. Спустя несколько секунд рядом заработал мотор, и теперь было уже нетрудно догадаться: его загрузили в багажник автомобиля.

Боль жестоко сверлила голову, от нее буквально темнело в глазах, хотя он и без того ничего не видел. Вытянуть ноги не удавалось, оставалось только лежать на боку, скрючившись в позе эмбриона. Правда, эмбрион находится в лучшем положении: ему еще предстоит появиться на свет, а Виктор был почему-то убежден, что сейчас его везут куда-то, чтобы лишить жизни.

К этому чувству вскоре добавилась глубокая апатия. Откуда-то из отдаленных закоулков памяти послышалось полузабытое рычание. Да и ощущение скованных запястий как будто никуда не исчезало. Все в жизни возвращается, рано или поздно.