Аномальные истории

— А кто его знает! Я туда больше не ездил: на транспорте не приглашали, а своим ходом, на автобусе, далековато и скучно — около ста вёрст. В общем, на акватории достаточно любопытные вещи творятся, если учесть, что до затопления водохранилища, некоторые участки местности служили, не только хозяйственной деятельности. Вполне достаточно местных кладбищ, погребённых под водой, не считая всего прочего. О! Это я лихо сказал — «погребённое кладбище». А что! Вполне может быть, что это именно одно из них.

— Где ты видел, чтобы хоронили на берегах рек? — недоверчиво спросил Дед.

— Я? Видел! Одно, так точно до сих пор имеется в наличии. Не знаю, из каких соображений это делается, но думаю, что для себя.

— Да ладно, чей не фараоны, — скептически процедил Бульдозер.

— Не из этих соображений! — поправился Крон. — А из других. Когда придёшь навестить кого-нибудь, стакан поднять — вот тут и панорама открывается и мысли выравниваются, а не в трубку сворачиваются, от осознания собственной бренности.

— А-а-а! — почти хором протянули все.

— Есть-есть! — повторил своё утверждение Крон. — Вернувшись к водохранилищу, хочется добавить, что вполне вероятно затопление гипотетических могильников, вполне могущих иметь место в этой версии, до 50-х годов прошлого века. История об этом умолчит, так как советское правительство умело хранить свои тайны.

К теме добавлю: корпим над лунками, правда, уже в другом месте, пытаясь неистовой тряской дурацкой снасти, вызвать любопытство обитателей местных глубин, как моего сопровождающего, родом оттуда, прорвало на забавное высказывание:

— Здесь свинарник.

А ведь трезвый…

— Это, в каком смысле? — переспрашиваю.

Оказалось, что до затопления, на этом месте располагался скотный двор.

* * *

Равнодушных, к рыбалке людей, очень мало. Наверное, даже меньше, чем абсолютных трезвенников, поэтому, коснувшись самым

краем этой темы, разговор неминуемо переходил в соответствующее русло. У каждого найдётся не одна история про рыбацкое счастье или поражение, а растяжке рук позавидуют профессиональные гимнасты.

Глава вторая Аномальная рыбалка

История первая, лирическая Серенада пересохшей долины, или страсти по Родине

Если б я был Барабулькой,
Или Хамсой, к примеру,
Я бы, лёжа в луже, не булькал,
А в океан шагнул — смело!

И на просторах безбрежных,
Рыбий жир запасая в тело,
Я бы грёб мимо всех небрежно,
С виду, как бы совсем неумело.

Поплыву — впереди свобода,
Никого — я один в стае,
Прочь в глубины от злого народа,
Плавниками конечности стали.

Только, сдуру нырнув глубоко,
Осознал своим крошечным мозгом,
Как здесь рыбам совсем одиноко —
Эх, вернуться б, пока не поздно.

Возле рта отросли жабры,
Вместо вшей завелись прилипалы,
И каким бы я не был храбрым,
Что-то жутко совсем стало.

Проклиная глубинную стужу,
И от хищника драпая рьяно,
Вспомнил вдруг про родную лужу,
Где валялся, подчас — пьяным.

Поплыву к берегам родимым,
Надоели заморские страсти,
Вольным штормом домой гонимый,
Я ворвусь и скажу — здрасьте.

Вот и всё — но не тут то было,
Рыбаки вам такого не скажут,
Сердце камень давно остыло,
Они только добычи жаждут.

Вероломные — крючки точат,
На путях вольных сети ставят,
Наших там, ни за что, мочат,
Потрошат и уху варят.

Передумал я быть Сазаном,
Под забором засохла лужа,
Лучше сам рыбаком стану,
Не помеха жара или стужа.

Спиннинг клетчатый просто устроен,
Будет килек вводить в заблужденье,
И вчерашних собратьев по морю,
Засолю не спеша — с наслажденьем.

На путях рыбьих ямы роя,
Вспомню спьяну засохшую лужу,
Наводнение сам устрою,
Я такой — ей одной нужен.

История вторая Рыба клюёт на другом берегу