Аноним

— Мои дорогие, не оставите ли вы нас ненадолго? — спросила она у юношей, намерившихся, было, пойти следом за ними в дом. — Нам нужно обсудить несколько важных вопросов, да и вам, думаю, есть, о чём поговорить. — Она улыбнулась Фрэнку, тут же переведя взгляд на Люциана. Тот лишь едва заметно, но очень учтиво поклонился, качнув головой. Фрэнк успел поймать извиняющийся, но совершенно не сожалеющий взгляд Джерарда, с уколом ревности осознавая, что у этих двоих всегда будет что-то между, во что его не будут посвящать. Нет, он совершенно точно доверял Джерарду. Эта ревность была несколько другого плана, не чувственного.

Когда Шарлотта скрылась с наставником внутри поместья, юноши ещё недолго постояли у дверей, наблюдая за тем, как две девочки резво бегают меж розовых кустов. Это вызывало улыбку у обоих.

— Ещё никогда тут не было так оживлённо, — негромко сказал Люциан, следя за салочками.

— Ты не поверишь, друг мой, — ещё шире улыбнулся Фрэнк, — в самый первый день, как она у нас появилась, я подумал то же самое!

Переглянувшись, они оба фыркнули и, обняв друг друга за плечи, сделали первый шаг по садовой дорожке.

— Чуть дальше, вон за теми дубами, моё любимое место в этом саду, — сказал Люциан, когда розарий и весёлые детские голоса остались позади. — Я покажу тебе, где провожу почти целиком все последние дни, то с книгой, то с клочком листа и пером. Знаешь, в преддверии перемен, в голову лезут всякие глупости, — улыбнулся он. — Я даже закончил пару небольших поэм.

— Ты не рассказывал, что пишешь, — улыбнулся в ответ Фрэнк, когда они уже расцепили объятия и просто шли рядом, едва касаясь друг друга кружевными манжетами блуз.

— Я и не писал раньше, — в тон ему ответил Люциан, щурясь от внезапно пробившегося сквозь дубовые кроны солнечного луча.

Выйдя из тени деревьев, они оказались у подножия небольшого холма, покрытого нежной изумрудной травой. На его вершине рос огромный, кряжистый вековой дуб в несколько обхватов. Даже издалека было отлично видно, насколько величественное и старое это дерево. На одной из толстых нижних его веток висели верёвочные качели. Видимо, это и было то самое волшебное место, о котором говорил Люциан.

Фрэнк некоторое время смотрел на этот раскидистый дуб и качели, чуть колышущиеся от несильного движения ветерка. Тут было просторно. Тут веяло умиротворением. Это отчего-то заставляло сердце в груди учащать ритм со счастливым предвкушением.

— Красиво здесь, не правда ли? — спросил Люциан, решивший первым пойти вперёд, на излюбленное своё место.

— Не то слово, мой друг! — вдохновенно воскликнул Фрэнк, устремляясь следом.

Они пересекли подножие холма и поднялись к дубу. Фрэнк тут же опробовал качели. Отполированная до блеска деревяшка, подвязанная с обеих сторон толстыми, прочными канатами, внушала доверие. И даже при том, что качели вряд ли можно было счесть изящными, они показались Фрэнку весьма удобными.

— Крепко держишься? — поинтересовался Люциан, подходя сзади. И едва Фрэнк кивнул, тот оттянул качели на себя и с силой оттолкнул, посылая их в полёт. Радостный вздох и светящиеся восторгом, как у ребёнка, глаза Фрэнка были доказательством того, насколько ему нравится.

Фрэнк раскачивался, не в состоянии остановиться. Люциан расположился рядом на траве, откинув спину на шершавый ствол, согнул колено и удобно устроил на нём руку.

— Знаешь, Фрэнк, я думаю о том, что не готов. Морально не готов к грядущим переменам. Я так здесь привык, словно врос корнями, — его глаза, туманясь какими-то личными воспоминаниями, смотрели вперёд и вниз, где за небольшой дубовой рощей виднелось поместье, утопающее в нежных оттенках розария.

Фрэнк с непониманием обернулся, с любопытством разглядывая Люциана.

— О чём ты, друг мой? О каких именно переменах говоришь ты? Я не понимаю… — он стал останавливаться, в то время как друг удивлённо взглянул на него, приподняв густую бровь.

— Ты ничего не слышал? Неужели месье Джерард ничего не рассказал о нас?

— Нет, — взволнованно подтвердил Фрэнк. — Прошу, не томи меня, о чём ты говоришь?

Люциан вздохнул, прикрывая холодные голубые глаза веками со светлыми ресницами.

— Я и не знаю теперь, могу ли я сказать…

— Но и не сказать теперь ты не можешь, — настойчиво упёрся Фрэнк, спрыгивая с качелей и присаживаясь рядом с другом. — Просто невежливо начинать о чём-то сокровенном и вот так замолкать — на полуслове.

Фрэнк какое-то время разглядывал словно выточенное из алебастра лицо с прикрытыми глазами и длинными ресницами. Люциан молчал, но чуть погодя решился.

— Друг мой… Через две недели нас будет ждать корабль в порту Сен-Мало*. Мадемуазель Шарлотта хочет вывезти всех домочадцев отсюда в Англию. Там, под Портсмутом, в огромном поместье живёт её пожилая тётушка. Баронесса решила покинуть Францию, — закончил Люциан и, чуть помедлив, добавил всё же: — Навсегда.