Аноним

— Тебя интересует лично мой опыт, или какие-то конкретные детали? — Люциан тягуче-неспешным движением поднялся с мягкого кресла и встал у окна, разглядывая темнеющие контуры парка вдалеке. — Если первое, то да, мне приходилось. Не могу сказать, что я в восторге от этого опыта, но и чем-то неприятным его сложно назвать. Скорее, просто — не моё. Но я весьма подкован в плане теории и могу попытаться ответить на любой твой вопрос, если ты решишься его задать, — и он, повернув голову вполоборота, вопросительно взглянул на друга.

— Я… тоже немного ознакомлен с теорией, но мне бы хотелось узнать, как сделать первый раз с мужчиной… менее болезненным, — совершенно смутившись к концу фразы, ответил Фрэнк.

— Что ж, на этот вопрос я с лёгкостью найдусь, что ответить, — и Люциан подробно рассказал обо всём, что знал сам, и даже немного о том, что в своё время узнал от мальчиков из борделей, заставляя Фрэнка смущаться и краснеть. Всё же количество и качество интимного опыта у них было несравнимо разным.

Подойдя после этого к Фрэнку и присев рядом, он нежно положил голову к нему на колени, так, чтобы льняные кудри призывали запустить в них пальцы. Фрэнк не удержался и сначала робко, а потом с видимым удовольствием начал пропускать между пальцев нежный светлый шёлк, поражаясь, как обычные волосы могут быть на ощупь такими волшебными.

— Я бы сам с радостью обучил тебя всему, что знаю, Фрэнки, — вздохнул Люциан, — я бы счёл за честь стать твоим первым мужчиной, но, боюсь, это не сойдёт мне с рук.

Дверь в залу отворилась, и вошла Маргарет.

— Месье Люциан, баронесса изволит собираться домой и просит позвать вас.

— Благодарю, Маргарет. Я уже иду, — он приподнялся, и, оставив невесомый поцелуй на лбу Фрэнка, пошёл к выходу из залы. Не дойдя до двери одного шага, он обернулся и отчётливо сказал:

— Я желаю тебе удачи, мой друг! И верю в то, что ты добьёшься всего, чего только пожелаешь.

— Спасибо, и доброй ночи! — ответил ему Фрэнк, а затем встал, чтобы задуть лишние свечи и закрыть окно. Ему было над чем подумать сегодня вечером, и он очень спешил оказаться сейчас в своей спальне.

****

— Ты сегодня был неподражаемым собеседником, Джерард, — заметила баронесса, ставя шах и мат красивыми резными фигурами из слоновой кости. Кажется, эти роскошные шахматы были чьим-то подарком в знак восхищения талантами хозяина дома.

— Ничья, Шарлотта, а я уже беспокоился, что ты обыграешь меня по партиям, — улыбался сидящий напротив Джерард. — Давно ты так лихо не играла, душа моя, я крепко понервничал за сохранность своей коллекции вин.

— Ничего, в следующий раз я обязательно отыграю своё любимое, урожая 1654 года, запомни мои слова, — шахматы ловко расставлялись обратно на начальные позиции её цепкими пальцами, унизанными крупными перстнями. — Как тебе сегодняшний бал? Я очень скучала по тебе, ты слишком долго отсутствовал по делам в Париже, и я даже хотела на какое-то время прекратить давать их. Ведь это всё — твоя задумка, и то, как чувственно они воплощаются и насколько сильно отличаются от подобных балов по всей Франции — целиком заслуга твоего изощрённого ума.

— Сегодняшний бал… — Джерард с наслаждением приник к бокалу с ярко-красным вином, не торопясь смакуя его на языке и, наконец, глотая, — преподнёс мне неожиданный и невозможно прекрасный сюрприз. Кажется, я встретил ангела в твоём гнезде разврата.

Баронесса высоко и чуть резковато рассмеялась.

— Ты знаешь, как давно я искал кого-то, кто бы мог зажечь во мне прежнюю искру, тягу к жизни, желание доставлять и получать удовольствие, и никак не мог найти соответствующего человека. Все уже волокли за собой неподъёмный груз радостей и разочарований прежних встреч, ты знаешь, насколько чутко я чувствую это в людях. Я искал чистого, без груза опыта, человека и нашёл его вчера. Он взбудоражил и выбил меня из колеи настолько, что я отпустил его, даже не попытавшись зайти дальше руки, — баронесса понимающе усмехнулась, прикуривая от свечи тонкую сигариллу в длинном деревянном мундштуке. — После этого я всю ночь пытался унять распалённую им страсть, успел побывать и сверху, и снизу, но так и не нашёл покоя своей душе и телу.

— Кто бы это мог быть? — баронесса задумчиво выпустила облачко мягко пахнущего дыма. — До сих пор я считала, что мои балы посещает примерно одна и та же публика, и новые гости очень редки. Тебе удалось заинтриговать меня, Джерард.

— Я сам заинтригован. Он казался таким чистым и открывался навстречу мне с таким самоотречением, что я даже слегка испугался, что не смогу сдержаться. Но мне абсолютно неинтересна его реальная личность, прошу тебя, уволь от слежки и компромата, просто по старой дружбе. Я хочу считать его своим Ангелом, не нарушай мою сказку, — он просяще сжал её тёплую руку своими пальцами и поднялся из-за шахматного стола.

— Попроси позвать Люциана, пора ехать, — с задумчивой улыбкой ответила она, также поднимаясь и расправляя оборки подола нежно-оливкового платья, которое неуловимо подчёркивало густоту медного цвета её ухоженных волос, забранных в высокую причёску.