Анонимное общество любителей морских купаний

— Да, сходство ему удалось передать, — согласилась мадмуазель Женевьева. — Интересно, граф, как вы догадались, что юноша не причастен к убийствам и ограблению?

— Признаться, додумался не сразу. Краски, аккуратно разложенные по цветовому ранжиру, своего рода нонсенс у художника, с рассвета пишущего море. Он смотрит не туда и думает не о том, как положить тюбик. Когда обнаружилась подмена ящика, я решил было, что юноша тоже связан с мадьярскими террористами. Подмена явно готовилась заранее. Первая мысль — он пронес за полицейское оцепление пистолет. Но, если в деле были замешаны телохранители, а как мы знаем, так оно и было, то чтобы доставить оружие за полицейский кордон, вовсе не требовалось особых хитростей.

Вы видели, что помост, где располагались стулья августейших особ, был достаточно высок и закрыт полотнищами со всех сторон, кроме моря. Андре подметил совершенно правильно — с флангов и тыла не подойти, а с фронта — не всякий снайпер мог решиться выстрелить в отдаленную мишень с борта качающейся яхты. И, уж точно, не из пистолета.

Тогда-то я и догадался, что в «китайской шкатулке» был спрятан взрыватель к адской машине. Нож, шприц с ядом — не подходили. Для удара требовалось подойти вплотную к эрцгерцогу, а вокруг него было множество полицейских, восемь телохранителей своих и еще несколько здешних. Стало быть, оставалась только бомба.

— Да, — обескураженно покачала головой Алиса. — Этот милый юноша не производит впечатления человека, хоть сколько-нибудь причастного к политическим интригам. Никогда не подумаешь, что он способен на хладнокровное преступление.

— В том-то и дело. На это и делался расчет. Он искренне находит мир прекрасным, и совершенно чужд насилия. И это послужило прекрасной маскировкой для бомбистов. Как многие глубоко цивильные люди, а потомок славного рыцаря Матье де Монморанси именно таков, вряд ли он смог быть столь беззаботен и воодушевлен, зная, что в его ящике с красками лежит взрывное устройство, пусть даже одна лишь его часть.

Но он и не знал этого. Неведомый благодетель обеспечил вдохновенного живописца всем необходимым для работы, в первую очередь, красками. Подменить один ящик другим, таким же, было проще простого.

Художники — народ одновременно наблюдательный и рассеянный. Их внутренний мир устроен не совсем обычно. А потому они легко различат оттенки клочьев пены на гребнях закатных волн, но не заметят, что забыли надеть штаны. И их это совершенно не тревожит.

Но я не художник, и в единый миг привычно фиксирую рисунок мастей и картинок на игральных картах. Конечно, изменения расклада красок в коробке сразу привлекло мое внимание. Заметив мое недоумение, Матье тоже спохватился и сразу поспешил домой ждать посыльного от своего тайного покровителя, дабы узнать, что все это значит.

— Похоже, такое внезапное любопытство нарушило планы заказчика. — Женевьева украдкой поглядела на часы-брелок в виде медальона. — Непонятно только, почему они оставили юношу в живых? Он ведь мог опознать тех, кто готовил покушение.

— Де Шатийон и опознал их. Когда утром пришел в себя. Вернее, труп одного из парочки утренних «плотников», которые пытались отогнать нас от строящегося помоста. К нему домой этот бомбист приходил, напялив парик, но уже без бороды. Однако на висках покойника я потом нашел остатки клея. Так что все сходится.

Я и сам, увы, оплошал. Там, на берегу, не опознал давешнего «незнакомца с деньгами». В тот момент смотрел в сторону — наш художник как раз делал рисунок в профиль. А вот он меня рассмотрел хорошо.

Террористы рассчитали верно. Зацепив адскую машину за пружины стула, они направились в гостевой дом, где уже с нетерпением ждал их Матье. Бедняга и подумать не мог, какая угроза над ним нависла. Маски были сброшены, и мадьяры разделались бы с ним, чтобы избавиться от свидетеля, но «главарь заговорщиков» приказал схватить родича ее высочества и держать вплоть до его возвращения.

— Этим главарем был майор фон Эберфельд? — спросила Женевьева.

— Он самый. Вернее, уже следователь фон Эберфельд. Конечно, Дитрих не встречался с обреченными исполнителями в обычном своем облике. Но в отличие от внешности и поведения, образа действий он никогда не менял. Так что врагам Леопольда жить оставалось считанные часы.

Дальше все шло как по писаному: на авто эрцгерцога майор доставил к дому гроб со своей личиной и со взрывчаткой. Горожане уже собирались к месту будущего преступления, и на улицах было пусто. А даже если бы за те минуты, которые он ехал по городу, кто-то заметил скорбный экипаж, то не удивился бы. У пирса траурную команду ждал катер, дом де Шатийона был как раз по дороге.

Между тем мадьярские бомбисты накачали юного графа виски до потери сознания. Не так много ему было и надо. Но сквозь муть в голове он слышал два выстрела, затем ему сунули пистолет в руку, а дальше прогремел взрыв.

Ты спрашиваешь, почему его не стали убивать? А зачем им было терять время на бедолагу? Он ничего толком не мог рассказать. Единственный, кого он знал, валялся тут же с пулей в голове.