Anorex-a-Gogo (СИ)

На лице Оуэна нет обычной хитрой жестокости. Одного взгляда на его синяки и улыбку достаточно, чтобы понять, что сегодня речь пойдёт не о его собственном удовольствии, а о мести. Он собирается причинить мне вред.

– Оуэн, что ты делаешь? – спрашиваю я. Мой голос устрашающе спокоен.

Он угрожающе улыбается.

– На этот раз здесь нет твоего маленького парня, чтобы спасти тебя, – смеётся он очень типично. Он делает шаг ко мне.

Я замираю.

– Он будет здесь через несколько минут, – лгу я. Мои руки дрожат под простынёй, но я не позволю ему увидеть, насколько сильно он меня сейчас пугает.

На мгновение кажется, что Оуэн колеблется. Затем он усмехается и качает головой.

– Сомневаюсь в этом. Вы поссорились, и он не придёт этим вечером.

Я представляю, как каждую ночь он без сна лежит в постели, подслушивая через тонкие стены, что мы с Джерардом делаем. Как мы дурачимся. Как мы смеёмся. Как мы... О, Боже. Он мог услышать и это тоже.

Моё выражение лица заставляет его рассмеяться, и этот тихий смешок кажется слишком зловещим. Он подходит к кровати и протягивает ко мне руку. Проводит пальцами по лицу почти что с нежностью.

– Ты всегда был таким красивым. Таким реальным. И всегда моим, – бормочет он себе под нос.

Он звучит как настоящий псих. И сумасшедший блеск в глазах только дополняет этот образ.

– Слышишь меня? – шепчет он. – Ты мой и только мой. Ты не его. Так что я собираюсь просто избавиться от него.

– Нет, – вскрикиваю я, отстраняясь от Оуэна. Я встаю с кровати и иду к ванной. Держаться на некотором расстоянии, держаться на некотором расстоянии, держаться на некотором расстоянии. – Пожалуйста, не трогай его, – прошу я.

– Что, любишь его?

В моём горле всё пересыхает и першит. Я почти задыхаюсь.

– Пожалуйста, просто оставь его в покое.

– Ты не должен был ничего ему рассказывать, Фрэнки. Это должен был быть наш маленький секрет.

Он делает ещё один шаг ко мне, а я делаю шаг назад, упираясь в стену. Мои глаза быстро бегают, и я пытаюсь найти выход из положения. Он перекрывает дверь.

– Мне очень жаль, – шепчу я. Это всё, что я могу придумать, чтобы сказать.

Глаза Оуэна загораются.

– Нет, это не так, – его губы растягиваются в ухмылке. – Но поверь мне, ты будешь жалеть.

Следующее, что я осознаю, – меня откидывает к стене с такой силой, что из лёгких выходит весь воздух. Моя голова ударяется об угол, и перед глазами появляются чёрные пятна. Я задыхаюсь, когда зубы Оуэна ощутимо вонзаются в мою шею. Из моих глаз текут слёзы, пока я безуспешно пытаюсь высвободиться.

А затем я перестаю бороться. Я не знаю, какие кошмарные вещи произойдут этой ночью. Всё, что я знаю, что я ничего не могу сделать, потому что это единственная вещь, способная спасти Джерарда. А я должен вернуть ему долг.

Я не пытаюсь остановить поток слёз, текущих по моим щекам. Мой нос забивается, я не могу дышать, лицо краснеет и становится пятнистым, но я ничего не делаю. Меня передёргивает, когда он кончиками пальцев касается моего живота, скользя ниже и ниже. Я закрываю глаза и рыдаю, пока он залезает в мои пижамные штаны. Я стараюсь представить, будто я где-то в другом месте с кем-то, кто сейчас далеко отсюда и счастлив. Но всё, о чём я могу думать, так это почему Джерард не хочет заниматься со мной сексом. Я просто грязный оттраханный мальчик и ничего больше.

Стекло в окне громко звенит, отчего я подпрыгиваю. Оуэн это игнорирует, продолжая возиться со своим ремнём, не отрывая при этом своих губ от моей шеи. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на окно над моей кроватью.

О Господи, у меня, наверное, галлюцинации. Я где-то читал, что сильный страх заставляет людей их видеть. Как, например, те люди, которые утверждают, что видят Иисуса Христа или Бога, прежде чем умирают в своих кроватях. Но клянусь, что когда я смотрю на окно, я вижу Джерарда, его ладонь прижата к стеклу, а на лице выражение полного ужаса.

И мне интересно, я умру? Может быть, это и есть смерть. Может быть, я просто по горло сыт этим, и моё сердце собирается остановиться? Это может быть моим концом, моей и Джерарда лебединой песней. По крайней мере, я сделал одну стоящую вещь в этой жизни.

Следующие несколько секунд размываются. Я чувствую, как Оуэн отрывается от моего тела, а затем мои ноги дрожат ещё сильнее, прежде чем подкашиваются. Я соскальзываю на пол, замечая бледного и покрытого инеем Джерарда, откидывающего Оуэна на пол около моей кровати. Мои глаза закрываются, почти утопая в облегчении, и всё, что я чувствую, это ледяные касания снега, который залетает в комнату из-за ветра и открытого окна.

А затем рядом со мной Джерард, ласково убирающий мои волосы своими руками, которые на ощупь, как лёд. Он так сильно дрожит, что на это практически больно смотреть. Но я никогда снова не смогу оторвать от него глаз.

– Откуда ты пришёл? – спрашиваю я. Мой голос подрагивает от слёз, а слова, как осколки, царапают горло.

Джерард усмехается, стуча зубами.

– Я же о-обещал, что н-не о-оставлю т-тебя одного, – отвечает он. Он выглядит усталым, и всё никак не согревается.

Медленно до меня доходит, что он имеет в виду.

– Как давно ты там?