Anorex-a-Gogo (СИ)

– Джерард... Я не думаю, что ты когда-нибудь поймёшь, что сделал со мной. Это было похоже на то, будто ты собрал все мои внутренности и увёз с собой. И я был просто пустым. Просто этой ужасной, пустой оболочкой. И я не хотел быть одним из тех парней, на которых смотрят люди и спрашивают: "Что с тобой случилось? Что сделало тебя таким опустевшим?" Но знаешь, что? Я принял это. Не знаю почему, но я принял это, потому что знал, что ты ушёл по каким-то причинам. Даже если ты не сказал мне о них прямо, я понимал, что ты не разбил бы моё сердце без каких-либо причин. Ты такой разный, Джерард Уэй, такой разный, но ты не жестокий. Ты никогда прежде не был со мной жесток.

– Прости, – шепчет он, – прости.

– И теперь ты вдруг просто решил вернуться? После нескольких недель молчания, ничего, никаких звонков до вчерашнего дня? О чём ты думал, Джи?

Потому что я использую "Джи", а не "Джерард", он делает один прерывистый вдох и ломается. Его маска разлетается, и он прячет лицо в ладонях, плача, как ребёнок.

Это неосознанное решение, я клянусь. Но мои руки находят его в темноте, которая прячет нашу печаль, и я ложусь на кровать, прижимая его дрожащее тело к своему. Это странно, но я успел забыть, как поразительно сочетаются наши тела, словно части одного пазла.

– Я просто хотел, чтобы ты был в порядке, – он рыдает в рукав своей рубашки, и его дрожь передаётся и мне. – Я думал, что ты научишься тому, каким счастливым можно быть в одиночку. Я думал, что ты увидишь...

Несмотря на весь мой гнев и растерянность, что-то очень древнее и первобытное окликает меня. Мои инстинкты призывают меня держать его крепче, что я и делаю, зарываясь лицом в его волосы. Я чувствую знакомый запах жасмина и вдруг понимаю, что испытываю такую страсть к мальчику, лежащему в моих руках, что это сбивает меня с толку.

И я больше не хочу этого делать. Вести эту мысленную борьбу, не зная, вернётся ли он когда-либо. Я не хочу надеяться и разочаровываться, испытывать гнев и боль. Я не хочу продолжать вместе этот танец от любви к разочарованию, от вожделения к потере. Я так устал. Я очень, очень устал, и больше не хочу этого делать. Я просто хочу его.

Так что я его прощаю. Вы можете не верить в это, считать, что это не сможет произойти в ближайший миллион лет, но всё так и есть. Есть столько всего, чем я руководствуюсь - его извинения, и тепло, кипящее в моём животе, где раньше была пустота. Так что я прощаю его, потому что не хочу быть причиной этой боли и страданий. Это наш второй шанс, наша открывшаяся дверь. И почему мы должны испортить всё из-за чего-то такого простого? В глубине души мы просто два грёбаных химических человека со своими недостатками и обидами. Несмотря на все способы, которыми он разрывал меня на части и подводил, я всё ещё люблю его. С недостатками и всем остальным.

Это так ясно для меня. Я люблю его. Это выжжено на моём мозгу. Это в каждом моём слове. Я люблю его, и он может сделать мне больно ещё сто раз, но я всё ещё буду его любить. Тысячу раз. Миллион раз. Ничего не изменится.

– Тебе нужно было стать свободным, непривязанным, – рыдает Джерард, схватившись за мою талию. Он так боится. Так боится, что я оттолкну его за то, что он был так уверен в своей правоте.

И я, наконец, понимаю. Я использовал его, как свою опору. Да, я любил его, но это было не тем, чем должно было быть. Я нуждался в любви. Я нуждался в том, чтобы быть зависимым. Я нуждался в том, чтобы быть нужным, и он всё это для меня осуществил.

Но что теперь? За месяц мне удалось обратить вспять всё, что произошло, чтобы снова стать Невидимым. Но я всё ещё я? Да. Я выживший? Да. Я прошёл через это? У меня никогда не было в этом необходимости. Я бы никогда не преобладал над Джерардом, и за это я ему благодарен.

Джерард научил меня стольким вещам, так много раз. Даже после того, как он ушёл, я продолжал учиться. Он хотел, чтобы я стал независимым, самим собой. И я это сделал. Просто посмотрите на меня. Посмотрите на меня, берущего на себя ответственность за того, кого я люблю. Я стал чертовски сильнее, чем когда-либо раньше.

Он целует мой живот сквозь ткань рубашки.

– Пожалуйста, Фрэнки. Пойми, почему я должен был это сделать. Попытайся увидеть, почему я должен был уехать. – Его голос безумный. – И почему я должен был вернуться к тебе. – Умоляющий. Отчаянный. – Скажи мне, что нуждаешься во мне.

Когда я не отвечаю, он поднимает голову. Его глаза затуманенные, безумные. Он обхватывает моё лицо своими горячими ладонями.

– Скажи мне, – он говорит так, словно пытается заглянуть мне в душу.

Осторожно я отнимаю его руки со своего лица, прижимая их к себе.

– Я не нуждаюсь в тебе, Джи, – шепчу я, качая головой.

Джерард смотрит на меня так, словно я сказал ему, что вся его семья трагически погибла в аварии. Разбито и удивлённо, будто он просто не может поверить своим ушам. Кто мог предвидеть, что случится такое?

– Я больше не нуждаюсь в тебе, – начинаю я снова, поднося его руки к своим губам. – Но я хочу тебя. Я хочу тебя больше всего.