Anorex-a-Gogo (СИ)

– Сделай так, чтобы он был в порядке. Сделай так, чтобы у него всё было хорошо. Я не прошу тебя заставить его снова полюбить меня или вернуться ко мне. Просто... пусть он будет счастлив. Пусть он больше не будет чувствовать никакой вины. Заставь его поверить в то, что я никогда не винил его. Насколько я ценил время, проведённое с ним, насколько он изменил мой мир. Ты можешь сделать так, чтобы он знал, что я всё ещё люблю его? Что я всегда буду его любить? Просто пусть он будет счастлив. Бог, где бы он ни был. Это всё, о чём я прошу.

Я чувствую себя запыхавшимся и уставшим. Как будто из меня вытянули всю энергию. Испытывая неловкость, я встаю, оглядывая беспорядок в комнате. Я не знаю, что произошло со мной сегодня, или что произойдёт завтра, но я знаю, что свободен. Потому что я сделал всё, что было в моих силах, и всё-таки провалился. И знаете, что? Это, блять, нормально, потому что, в конце концов, я просто обычный человек, как и все.

Прежде чем я залезаю в кучу простыней и одеял на своей кровати, я поднимаю глаза, смотря прямо на звёзды.

– И пусть он улыбается, пожалуйста, – добавляю я, обращаясь к высшим силам, просто опустошая свою душу. – Бог знает, что он красивый, когда улыбается.

***

Это полночь следующего дня, почти сутки спустя. Шаги эхом отдаются в коридоре. Звучат так же, как и удары разбитого сердца.

А потом дверь открывается и: "Тссс, Фрэнки, это всего лишь я".

Всего лишь долговязый силуэт моей Судьбы, струящиеся звёзды, кривая усмешка на его лице.

Песня души

Это сон, всего лишь сон. Моё воображение выходит из-под контроля. Мой разум, наконец, сходит с ума от всех тех ночей, когда я, спящий, метался от снов с ним.

Наверное, он думает, что я сплю, поэтому на цыпочках подходит к кровати, и опускается на колени перед моим лицом. Он нежно проводит кончиками пальцев по моей скуле, вплоть до губ, где немного играет с колечком. Его дыхание такое поверхностное, еле заметное. Мягкие выдохи касаются моей щеки и немного шевелят мои волосы.

Я смотрю на него, открыв глаза, потому что это всего лишь галлюцинация. Побочный эффект от обезболивающих. Его волосы короче, чем раньше, и выглядят так, будто он сам себя подстригал. Чёрные окрашенные пряди аккуратно касаются его скул с обеих сторон. Его лицо стало полнее, здоровее, чище. Его некогда бледная кожа стала чуть темнее.

Он выглядит таким красивым, мой мальчик-галлюцинация, что мне хочется плакать.

Но он не настоящий, так что я был бы не против сейчас умереть. Просто закрыть глаза и умереть.

Он, кажется, не замечает, что сейчас мои глаза полностью открыты. Но возможно, это просто мой разум хочет, чтобы ничто не прерывало его. Он просто гуляет глазами по моему лицу. Челюсть, губы, кончик моего носа. А затем он сталкивается со мной взглядом и вдруг понимает. Но он молчит, так что я тоже. Это так просто.

Наконец, именно тогда, когда молчание, кажется, готово задушить нас обоих, он произносит:

– Мой красивый, красивый Фрэнки.

Это кажется таким правильным, что именно эти слова первыми вылетают из его рта. Такие правильные в плане эмоций и такие неправильные в контексте. Его голос откидывает меня назад в воспоминания, мир как будто загорается. Пламя горит на моих глазах. Я чувствую, что задыхаюсь от дыма, я должен хватать ртом воздух, но я не беспокоюсь о том, что могу задохнуться. Это не грёбаный сон. Но это и не ночной кошмар. Я молюсь, чтобы это не оказалось ночным кошмаром.

– Что ты здесь делаешь? – выдавливаю я.

Джерард обхватывает моё лицо ладонями. Его тёплые ладони на моих холодных щеках.

– Я же сказал тебе, что возвращаюсь домой, – отвечает он. Затем он наклоняется ко мне, его губы вытягиваются и направляются к моим.

Как же я хочу, чтобы он коснулся моих губ своими. Как я нуждаюсь в том, чтобы он не целовал меня. Это только заставит меня хотеть большего, а я не хочу его хотеть.

Я резко отворачиваю голову в сторону, задыхаясь холодным воздухом. Он падает лицом на подушку, потеряв равновесие в своём порыве, и затем заваливается на задницу.

– Когда? – шепчу я, мой голос дрожит от эмоций. – Когда ты вообще, блять, сказал это?

– Вчера.

– По телефону?

Он улыбается, хотя на его лице по-прежнему отражается удивление.

– Да, Фрэнк, по телефону, – отвечает он терпеливо. – Ты что, не слышал меня?

– Нет! – я начинаю плакать. – Связь была дерьмовой. – Я чувствую, что задыхаюсь. Чувствую, что снова проваливаюсь в этот яркий мир, наполненный смешанными чувствами, и я вдруг понимаю, что ближайшие несколько секунд, минут и часов так резко всё изменили, что я даже не знаю, что будет дальше. Такое чувство, словно я проглотил огонь.

А затем Джерард садится на кровати, притягивая меня к своей груди. Он гладит меня по волосам и шепчет "Успокойся, милый" и "Теперь я здесь, здесь". Меня окутывает его запах – сигаретный дым, пот и дешёвый одеколон. Боже, это запах счастья, чистого счастья, и в какой-то момент я чувствую что-то, близко напоминающее спокойствие.