Анти-Ахматова

Появиться на людях «в бороде» по обычаям тогдашнего времени было неприлично, поэтому — какие там Чаадаевы, Вяземские и прочие! Он ведь хочет показаться жене! Которая вытаращит глаза, захохочет, будет дергать за эту бороду, много раз потом вспоминать: «Когда я тебя увидела первый раз с бородой!..» Это все — прелести семейной близкой жизни, интимные, не для печати, подробности. Это — не то, что надиктовывать, как она сообщала будущему мужу о том, что уже жила половой жизнью. Довольно гадко, согласитесь. Ей кажется, что семейная жизнь — это вот это и есть.

А уж физиологическая ее сторона — это вообще площадное место. Жаль, что это не разбирается на заседаниях секций Союза писателей.

Скажем словами Ахматовой: «Замечательно, что это как-то полупонимала Марина Цветаева». И написала так:

Все прославляли — розового платья
Никто не подарил.

Надежда Мандельштам не хочет выслушивать дамские стоны: «Ах, как он меня любил». Его любовь была «как богослужение». Она велит описательную часть сокращать:

Есть еще один измеритель, вызывавший всеобщее возмущение: «Сколько он на вас истратил?» Возмущались и «дамы», и энергичные девицы новых поколений. Значит, я попадала в цель.

Надежда МАНДЕЛЬШТАМ. Вторая книга. Стр. 119

Согласимся с бравадой Надежды Яковлевны. С оговоркой, что рыночная цена автомобиля «Рено», бороды Пушкина и розового платья — совершенно одинаковая.

Бродский: Эту параллель не надо особенно затягивать, как и вообще любую параллель. Но удобства ради ею можно время от времени пользоваться.

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 227

НА КОМ НАДО БЫЛО ЖЕНИТЬСЯ ПУШКИНУ

Оставим школярские шутки — на Арине Родионовне там, на Щеголеве.

Ведь если вот она, Анна Ахматова, хороша собой, даровита, имеет известность — славу, славу! — то именно она и достойна любви всех и во всех веках. Другие женщины, наоборот, недостойны ничего. Ну а слепые, неблагодарные, недальновидные гении — они презренные жертвы несостыковки во времени или вообще интриг.

Меня поразило чувство неприязни, с каким Анна Андреевна относилась к Наталье Николаевне Гончаровой и ее сестрам! Для нее тенденция облагораживания образа Натальи Николаевны, появившаяся в последние годы, была неприемлема. Она так страстно восставала против нее, что порой мне казалось, что ею владеет просто чувство женской ревности.

Д. Н. ЖУРАВЛЕВ. Анна Ахматова. Стр. 326

«Она просто была другим человеком, чуждым интересам своего мужа… Ее интересовали балы, платья, а мужа — какие-то строфы, какие-то издатели, какие-то непонятные и чуждые ей дела»…

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 267

То есть если бы Наталью Николаевну интересовали бы «строфы» (строки? — оплата построчная, очевидно), издатели — то это бы называлось, что она жила одними интересами с Пушкиным? ИЗДАТЕЛИ — это и есть сфера интересов Пушкина?

А мне всегда казалось, что я перестал бы понимать Пушкина, если бы допустил, что он нуждался в нашем понимании больше, чем в Наталии Николаевне.

Борис ПАСТЕРНАК

«Наталья Николаевна была женщина типа «гаси свечу».