Анти-Ахматова

Однако же если мы раскроем толковый словарь на слове «ХАМСТВО» — то нам будет дано гораздо более подходящее случаю определение. Я согласилась бы отчасти с восторгами уважаемого г-на Рейна, если бы г-жа Ахматова проявила свои замечательные свойства с согласия или хотя бы ведома автора произведения искусства (если таковым она считала работу Александра Тышлера) — а про никчемную Лидию Гинзбург (законную владелицу предмета) нечего и вспоминать — ее-то, очевидно, и незачем ставить в известность. Если, читатель, рассуждения о чувствах Тышлера и Гинзбург кажутся вам слишком утонченными и непонятными и не заслуживающими внимания — попробуйте представить себе, что приятельница взяла у вас поносить платье, которое навевает ей какие-то воспоминания, а вернув — даже не сочла нужным извиниться, что отрезала у него наполовину подол или нашила на него какие-то замечательно украсившие его бантики. Красивость — или схожесть — или все, что угодно, кроме авторского замысла — это вещи, совершенно не относящиеся к категориям, важным для понимания искусства, но для Анны Андреевны Ахматовой именно это было единственно важным.

А я еще удивлялась и насмешливо цитировала, как Анна Андреевна требовала от Пушкинского дома, чтобы ей для «работы» выслали по почте рукописи Пушкина. Требовала три раза, пока ей вежливо не ответили, что это не принято. Теперь я понимаю, что она могла с этими рукописями сделать и что там между делом приписать! Думаю, что-нибудь про предчувствие незнакомки с бурбонским профилем.

Может, у кого-то есть иная трактовка этого эпизода?

В университете АА не читала ни разу, за всю жизнь.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 33

Это хороший тест. Можно ли представить ее, читающую в университете? Перед студентами? Читать студенткам «муж хлестал меня узорчатым, вдвое сложенным ремнем»… Бродский с незаконченным средним образованием на университетской кафедре — это одно, читающая всю жизнь «Данта» Анна Андреевна — совсем другое.

Артур Сергеевич был также против восторгов Ахматовой по отношению к Шаляпину. «Шаляпин был певец, великолепный исполнитель и только. «Слава и торжество» — это Глинка и Мусоргский, а не их исполнитель». Он находил ее восхищение провинциальным.

Ирина Грэм — Михаилу Кралину.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 29

Этот комментарий я привела, чтобы показать, как из ее интересов, знаний и вкусов рождались ее шедевры — нас ведь интересуют именно они — шедевры, достойные украсить любую районную газету.

И опять этот голос знакомый,
Будто эхо горного грома —
Наша слава и торжество!
Он сердца наполняет дрожью
И несется но бездорожью
Над страной, вскормившей его.

И вот эту «Поэму» слушали как награду, записывали и запоминали люди.