Анти-Ахматова

«ПУШКИНИСТКА»

О знаменитых «пушкинских штудиях».

Начнем с самого поразительного — с уровня исследовательской культуры у заставившей себя уважать «пушкинистки», «ученой», «юристки».

8.6.31.

За чаем Цявловский сообщил об Анне Ахматовой. Он сказал, что она начала заниматься Пушкиным, для чего она затребовала в Ленинград из Библиотеки им. Ленина рукопись «Золотого петушка». Ей трижды отказывали и, наконец, объяснили, что подлинные рукописи Пушкина на руки не выдаются.

Л. ГОРНУНГ. Записки об Анне Ахматовой. Стр. 191

Зачем же ей понадобились подлинные рукописи Пушкина, зачем она захотела им заниматься «профессионально»? Причина все та же, что двигала ее жизнь и творчество, выстраивая по заданной схеме ее образ: респектабельность, официальная признанность этого почтенного занятия, возможность подложить мысль, что «наследницей оказалась она».

Бродский: В советское время литературная жизнь проходила в сильной степени под знаком пушкинистики. Пушкинистика — это единственная процветающая отрасль литературоведения.

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 230

Как всегда, Бродский фактологически выдает ее. Он ничего никогда о ней не прячет. Другое дело, что он с хладнокровием профессионального игрока комментирует все, условно говоря, в ее пользу. Он использует ее высказывания, поступки, строки как символы, которые нуждаются в обратном здравому смыслу толковании. Он их так и толкует — и толкования значительно важнее и подлиннее источника. Он составляет из них Книгу Перемен, И-Цзин русской культуры, где сначала падают на стол бессмысленные палочки, потом отыскиваются маловразумительные слова, а потом выходит ясно, как таинственно, но гармонично мироздание. Из ее банальностей, тщеславия, воровства и клеветы он выводит, как велика душа Ахматовой.

Ахматова становится общепризнанной пушкинисткой и, пусть не добившись выдачи ей на руки подлинных рукописей, «работает над Пушкиным».

Писать холодным сердцем скучно. Отдав дань декабристам и чему там еще полагается из приличного, Ахматова обращается к тому, чем на самом деле горит ее сердце. Это две темы. Первая: что Пушкин «мал и мерзок, как мы» — «брал», подворовывал сюжеты и образы, даже слова у других поэтов, у Андрея Шенье. Где, у кого и сколько. Она составляет списки. Ну а вторая — тут и к гадалке ходить не надо — «Натали».

21.05.1926.

АА говорила о том пиетете, который был к Пушкину даже у его ближайших друзей — у Дельвига, например. Когда мы говорили о влиянии Шенье на Пушкина, я спросил — неужели никто из друзей Пушкина, несомненно замечавших в его стихах это и подобные влияния, не указывал ему на них? (Да о чем здесь указывать!!!) АА ответила рассказом. Даже Дельвиг не мог сделать никаких указаний Пушкину!

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 165